СМЫСЛ ИСТОРИИ
Лекции:
Национализм, ориентированный на универсальность
Одна из главных причин страданий человечества – это конфликты, порожденные напряжением между национализмом и космополитизмом. Сегодня это проявляется как напряжение между правым лагерем и левым лагерем.
Я постараюсь привести общую схему, опуская нюансы, поскольку для понимания сути дела важно осознать ее как целое.
У человека есть естественная склонность любить свой народ, свою землю, это корни человека. Если я люблю свой народ и свою родину, то я патриот, я националист, я отличаюсь от всех, я особенный, у меня глубокие корни в моем народе и в моей земле. Но продолжение этого чувства до крайней позиции приводит к тому, что я ненавижу весь остальной мир. Слишком сильная концентрация на моем особенном и индивидуальном отрицает все остальное.
Есть другой подход, космополитический: я гражданин мира, и поэтому я люблю всё, я связан со всем. Но продолжение этого чувства до крайней позиции приводит к тому, что я ненавижу свою уникальность, свою землю и свой народ, поскольку мои индивидуальные корни находятся в противоречии с моей способностью любить все.
И тогда можно сказать что в ходе истории мир колеблется между принятием одной из двух идеологий: между обезличивающей идеологией космополитизма, склонной к уничтожению специфических идентичностей, – и между национальным партикуляризмом, иногда связанным с религией, которая приводят человека к сосредоточению на своей уникальности, в ущерб всему остальному миру.
Так что же делать? Как можно жить в ситуации такого конфликта? Для большой части человечества этот конфликт, в сущности, не разрешен до сего дня.
Но у народа Израиля есть решение. В народе Израиля национализм с самого начала был ориентирован на универсальность, был создан для того, чтобы служить человечеству. Когда Бог повелевает Аврааму «иди из станы твоей…в страну, которую Я укажу тебе, и сделаю тебя народом великим», – то слова «страна» и «народ» обозначают государство, особое и отдельное. Но Всевышний тут же продолжает: «и благословятся тобою все народы земли». Т.е. тебе предстоит основать народ – для того, чтобы через него получили благословение все народы.
И поэтому все события в жизни народа Израиля, начиная с Авраама, все действия, которые осуществляет еврейский народ, начиная с выхода из Египта, и вплоть до восстановления государства в наше время – всё это национальные действия, изначально направленные на исправление всего мира.
В еврейской самоидентификации чем более я верен своей идентичности, тем больше я служу всему человечеству.
Этот принцип более понятен на уровне индивидуальном: Например, Бетховен – достояние всего человечества, но то делает Бетховена универсальным – это именно его уникальность, то что он сочинял свою, особую музыку, – а не, например, писал под Моцарта. Если бы Бетховен захотел бы стать вторым Моцартом, он не был бы важен. Именно уникальность, если она стремится дать миру то, в чем я особенный, – и есть вклад своей идентичности в мир. Верность собственной исключительности не только не находится в противоречии с целью исправления мира, но она основа для исправление мира. Аналогично это действует и на национальном уровне.
Я полагаю, что эта еврейская концепция “универсального национализма” является образцом, по которому могут построить свои концепции и другие народы мира. И действительно пророк Захария говорит о будущем «И в день тот присоединятся многие народы к Господу, и станут они народом Моим» (Захария, 2). Народ Израиля – первый из народов который удостоился стать народом Всевышнего, – и он может научить другие народу тому, как создать такую национальную политическую единицу, чтобы она стала Божьим народом и присоединилась к исправлению всего мира.
Что особенного говорит нам Тора о миссии Авраама – по сравнению с другими религиозными концепциями, существовавшими в мире?
Новая идея, которая появляется в связи с Авраамом, – это идея святости социума, народа как целого – в дополнение к индивидуальной святости. Можно сказать, что это “политика святости” против “аполитичной религии”.
Чтобы разобрать это более детально, обратимся к примеру христианства. Христианство с самого начала отчаялось в древней еврейской идее о возможности нравственной политики, направляемой идеями святости, оно провозгласило разделение политического и Божественного, в соответствии с принципом: «Дайте Богу богово, а кесарю кесарево». Пусть кесарь занимается государством и политикой, отдайте ее в руки злодеев, – а хороший человек пусть занимается Богом, т.е. спасением отдельной души. Этот мир как целое невозможно исправить, он не поддается исправлению, – но можно спасти душу человека. В этом выражается пессимизм по отношению к миру социума и политики, и оптимизм по отношению к душе человека.
Виктор Гюго, один из великих французских писателей 19 века, написал книгу под названием «Отверженные», – чудесную книгу, которая оказала сильное влияние на человечество. Главная тема этой книги, в сущности, заключается в том, что этот мир невозможно спасти. Этот мир жесток, поскольку отдан во власть политической системе, разрушающей человека и его нравственность. Но, тем не менее, можно как-то пройти ад этого мира, проявляя немного человеческой милости, христианской милости. Тогда, не смотря на то, что этот мир горек как полынь, – можно, тем не менее, прожить приятную жизнь в ожидании дня смерти, если мы любим друг друга. Но, в конечном счете, там полное отчаяние от политики.
Новшество Торы Израиля состоит в том, что поскольку политика это главный рычаг, который движет всем в мире, – то нельзя оставлять ее бесхозной, располагать за пределами святости, потому что тогда злодеи-политики будут эксплуатировать святость, чтобы увековечить злодейство.
У народа Израиля есть целая программа, программа 613-ти заповедей, – которая, в качестве закона еврейского государства, позволяет превратить государственность в сосуд, внутри которого освятится Имя Бога, и через которое раскроется нравственное стремление Творца мира.
Так что можно сказать, что если мы хотим отнести иудаизм к какой либо группе взглядов, то будет ошибкой помещать его группу “религии”, вместе с христианством, исламом или буддизмом. Более правильно воспринимать иудаизм как национально-государственную идентичность, “еврейскость”, и отнести его в ту группу в которую мы относим “американизм”, “французскость”, “русскость” или “англискость”. Национальная единица еврейского народа несет в себе духовное содержание, которое призвано освятить общество, социум, народ, политику.
И благодаря этому святость добавится также и отдельному человеку, индивидууму. Но это добавление святости индивидууму не исходная точка, – а та, куда следует придти.
Вокруг нас существует множество концепций, связанных со днями мессии, с мессианским процессом и с идентификацией мессии. Как следствие, путаница в этом вопросе очень велика. Что же такое мессия?
Мы привыкли – вслед за христианским подходом, который долго, до сего дня, главенствовал в культуре Западного мира, видеть в мессии некий мистический образ, наделенный всеобъемлющей духовной миссией – настолько тотальной, что христиане, например, возлагают на него даже избавление души от ее грехов, т.е. по их представлениям без Мессии нет возможности достигнуть близости к Богу, жизни Грядущего мира, бессмертия души. Такой подход, когда без мессианской помощи ничего достигнуть невозможно, – представляет Бога деспотом, враждебным человеку, и мессия приходит, чтобы спасти человека от гнева Бога.
Такой подход очень далек от понимания еврейской традиции, которая оптимистична в своей основе, – и верит, что у человека изначально есть удел в Грядущем мире, поскольку душа его создана чистой. Только если человек совершает совсем уж ужасные глупости, есть шанс что он лишит себя жизни в Грядущем мире. И также с точки зрения иудаизма духовный мир не представляет проблемы – на самом деле исправления требует этот мир. В частности, уже много столетий евреи пытаются вернуться в свой уголок этого мира, чтобы занять в нем правильное положение, и ранее это не получалось. Но, слава Богу, в наши дни народ Израиля вернулся в свою землю, и этот уголок начал заполняться.
Так что же такое мессианство? И что такое мессия?
Мессианство – это всякое идеологическое движение, которое верит, что можно превратить наш мир в лучший мир, что у нас есть все необходимое, чтобы преуспеть, чтобы вновь примирить людей друг с другом, соединить человечество с Творцом. Эта возможность выражается через того, кого мы называем “царь мессия”, и здесь главный момент – политическая персоналия. Когда пророки Израиля говорили об избавлении, они говорили о возвращении народа Израиля в свою землю, о государственной независимости. Функция царя это не привести в мир любовь, это мы можем сделать и без него, – но он должен привести в мир справедливость. Справедливость и справедливый суд спасет мир от его бед и это начинается прежде всего с возвращения народа Израиля к нормальному политическому и государственному положению. И дальше, благодаря этому, мы, с Божьей помощью построим Храм, принесем мир человечеству, вернется пророчество и исполнятся все пророческие обетования.
Восток и Запад – два больших культурных пространства человечества.
Невозможно не заметить, что на протяжении всей истории мир людей делится на два огромных культурных пространства: Западный мир, с одной стороны и Восточный мир, с другой. Граница между двумя мирами проходит приблизительно между Персией и Индией, там, где сегодня расположен Пакистан. С одной стороны, от Персии и до Атлантического океана мы видим одно особенное культурное пространство, государства, которые контактировали друг с другом… С другой стороны, на Востоке – Китай, Индия, Япония, Индокитай – иное культурное пространство. Почему это так?
И еще один вопрос: если еврейский народ так уж важен для человечества, почему его история развивалась в основном в Западной части мира, а не в Восточной?
Ключ к ответу на этот вопрос находится в книге Бытия, в описании строительства Вавилонской башни, бунта человека против Бога. Там сказано что те, кто строили башню, с Востока пришли на Запад: «И было: продвигаясь с востока…» (Быт. 11:2). Можно сказать, что идея бунта против Бога, идея того, что человек может отделиться от Бога, – это Западная идея (хотя и пришедшая с Востока).
В отличие от этого, на Востоке главным грехом остался не грех бунта, но грех забывания Имени Всевышнего. Как например, говорит Лао Цзы в книге Дао Де Цзин – «Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное Дао. Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя».
Это порождает две системы отношений к Богу. На Западе ищут каково же Имя Высшего, и во всех языках есть слова для этого (Теос по гречески, Аллах на арабском, Дьо на французском, Год на английском), но при этом готовы бунтовать и не почитать Высшее, – тогда как на Востоке Его не называют, но почитают.
Пророк Исайя (59:19) говорит о том, что придет день, когда исполнится «и устрашатся на Западе Имени Господа, и на Востоке Славы Его». Здесь мы видим, что пророк проводит различие между Западом и Востоком, цель Запада – познать Имя, цель Востока – познание почета Всевышнего. И пророк продолжает: «И придет избавитель в Сион» (59:20) – народ Израиля дает Всевышнему и Имя, и почтение, соединяет Восток и Запад.
И так же в молитве: после того, как мы провозглашаем его Имя: «слушай Израиль, Господь Бог наш, Господь Един», мы немедленно добавляем восхваление: «Благословенно Имя Почитания…» – т.е. мы объединяем как знание того, что у Творца есть Имя, так и знание того, что Он превыше Своего Имени, превыше всех имен.
Поэтому мы не произносим полное Четырехбуквенное Имя Творца, мы используем вместо него имя “Адонай” (“Господь”), которое выражает лишь проявление этого Имени.
Такое Имя, которое не произносят, – это одновременно и Имя, и Почитание. Это объединение пути Востока и пути Запада, и предназначение народа Израиля – нести миру весть о единении культурных пространств человечества.
Рассказ о сотворении мира Книге Бытия не имеет цели научить нас тому, как был сотворен физический мир. Это исследует наука. Для чего же этот рассказ приведен в начале Торы? Чтобы научить нас смыслу мира, в котором живет человек. Смыслу, а не только фактам.
Смысл же заключен в том, что у мира есть цель. В каждом «дне творения», в том, что Тора называет «день», всегда есть некая задача. Например, задача Первого дня сформулирована так: “и сказал Бог да будет свет”, результатом было – «и стал свет». Во Второй день: “Да будет пространство”, в результате – «и создал Господь пространство». И так в Третий, в Четвертый, в Пятый, в Шестой дни есть некая цель.
Так мы доходим в конечном итоге до Седьмого дня. В Седьмой же день не было сотворено ничего. Более того, Бог покоится, и Седьмой день не заканчивается. В конце Первого дня Тора говорит «и был вечер и было утро, день первый». И так же в конце Второго дня «и был вечер и было утро день второй», и так же и в другие дни. После этого сказано: «и увидел Бог то, что Он сотворил и вот хорошо очень. И был вечер и было утро день шестой». После этого Писание рассказывает нам, как вступают в Седьмой день. Но как это не странно, рассказ не заканчивается, как обычно, словами «и был вечер и было утро день седьмой», такой фразы нет. Это учит нас тому, что согласно Писанию Седьмой день все еще не закончился.
Вся человеческая история, частью которой мы являемся, разворачивается в Седьмой день творения мира. Мир функционирует по системе Седьмого дня.
Это очень важно понять. Мы утверждаем, что Бог сотворил мир, – но мы живем в мире и не видим Бога. Безусловно, можно дать рациональное объяснение всему, что происходит в мире, не связывая это с Тем, по слову которого был создан мир. Тора дает нам ответ и объясняет, что так происходит из-за того, что мы помещены внутрь Седьмого дня, – в который Святой, благословен Он, перестал творить и поручил человеку продолжать дело. Об этом сказано: «И покоился в день Седьмой от всей работы Своей, которую сотворил Бог, чтобы делать». Слова «чтобы делать» обращены к нам. Есть некая задача, которую мы должны выполнить, мир должен быть доведен до совершенства самими сотворенными, т.е. человеком.
Что же человеку следует делать в Седьмой день? Писание говорит нам «И благословил Бог Седьмой день и освятил его» – цель человеческой истории в том, чтобы привести человека к состоянию святости. То есть, для всего человечества существует задача достижения святости в рамках седьмого дня Творца.
Но что это такое “святость”? Святость, как это представлено во многих местах в Торе – это непосредственная встреча, встреча без всякой завесы, между сотворенным и Творцом. Если всерьез отнестись к этому, то такая встреча это вещь совсем непростая и даже опасная. Как возможна встреча с Божественностью без завесы? Ведь мы будем поглощены Божественностью! Поэтому Всевышний устроил так, что есть завесы между Ним и нами. Эти завесы – природные барьеры, ментальные барьеры, барьеры восприятия, которые очень важно не убирать раньше времени. Но когда придет время, когда человек станет достойным своего существования, когда человек сделает свое существование Божественно-легитимным, благодаря добрым делам и заповедям, которые он исполняет, – благодаря этому он сможет убрать завесу и встретиться с Творцом без опасности.
Сегодня человек отделен от Того, по чьему слову был создан мир, – но это положительное и временно необходимое состояние. Оно пройдет со временем. Целью будет, в конечном итоге, открытая встреча между человеком и Богом. Не такое положение, в котором Бог действует один, но также и не такое в котором человек действует без Бога, – но диалог и встреча между Богом, с одной стороны, и творением в полный рост, с другой стороны.
Это положение и есть достижение святости. В будущем к этому положению придет все человечество, – и произойдет это через народ Израиля, народ святости, народ святой.
Человеческая история, с точки зрения духовности, разделяется на различные эпохи, и с еврейской точки зрения в ней можно выделить три больших периода: период очень древний, период современный (с не очень древних времен и до наших дней), и период будущий. В традиции иудаизма эти периоды называют «дни Первого Храма», «дни Второго Храма» и «дни Третьего Храма».
Понятно, что название «дни Первого Храма» относится к периоду более длительному, чем существовал сам Первый Храм (который простоял всего 410 лет). Когда мы используем название «дни Первого Храма», мы имеем в виду период пророчества – период, в который в мире действовали пророки, и их слова были важны для людей. В ту эпоху Бог явно открывался людям, и поэтому все жизненные ценности отличались от наших. В частности, в те древние времена в мире не было ни одной атеистической системы взглядов. Были очень серьезные разногласия между пророками Израиля и мудрецами народов мира, которые верили во всевозможные мифологии и во множество богов, – но полагать что “Бога нет”, как утверждает атеизм, просто было невозможно. И так было не потому, что человек был примитивный, ведь древние цивилизации были очень развитыми во многих отношениях, – но атеистом невозможно было стать, поскольку Божественное присутствие было действительно ощутимым.
В отличие от этого, в эпоху Второго Храма, (начиная с 5 века до н.э.) в мире начинается философия и это происходит параллельно тому, что мы называем уход Божественного Присутствия, Шехины. Прекратилось Божественное присутствие, непосредственное откровение Творца человеку, – и человек обнаружил свое одиночество. Теперь он должен был сам заполнять пустоту, которая образовалась после отдаления Бога от мира. Именно тогда появились новые возможности: классическая философия в Греции, и также и другие религии и религиозные системы, – все они возникли приблизительно в V веке до н.э. Это эпоха ухода Шехины, ухода Божественного Присутствия, и она продолжается до наших дней.
Таким образом, у нас сформировались два типа учителей: пророки, с одной стороны и мудрецы, с другой. Ни те, ни другие не могут вполне удовлетворить человека. До сего дня мы видим, что мир разделен между людьми науки и поэтами. Представьте себе ученого и поэта, которые смотрят на закат солнца, – и то, что один говорит об этом явлении, совершенно отличается от того, что говорит о нем другой. Каждый при этом считает другого примитивом, не способным сосредоточиться на сути вещей и воспринимающим лишь поверхностную сторону явлений.
Мы ожидаем, что в дни Третьего Храма вновь объединятся два эти течения, два явления. Пророчество и мудрость, станут единым бытием, – которое существовало, как нам известно, в душе Моисея, но теперь это станет уделом всего мира. Произойдет примирение между внутренним переживанием от встречи с Богом, находящем свое выражение в пророчестве, и научным интеллектуальным познанием, включая понятия развитые философией. Два эти типа познания объединятся в будущем, чтобы стать новым Откровением и путем к новому миру.