«И убоялся Яаков и стало ему тесно…»

К недельному разделу «Ваишлах»

Почему праотец Яков опасался встречи с Эсавом? Может быть он беспокоился, что где-то поступил неправильно и вина за грех может стать ему преткновением? Из слов Талмуда (Брахот 4а, Санhедрин 98б) по первому впечатлению можно заключить, что именно так оно и было: «Сказал рав Яков бар Иди: сказано в Торе “И вот, Я с тобою; и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь”, и еще сказано “И убоялся Яаков очень”. Чего же убоялся? – последствий греха».

Однако, такой вывод противоречит комментарию Раши на слова Якова (Берешит 32:4  “У Лавана я жил…”): “Живя у Лавана, я соблюдал шестьсот тринадцать заповедей” – т.е. Яков уверен, что ни в чем не согрешил

Мы можем понять, что же имел в виду Яков, из продолжения его слов: “… и я задержался доныне”, – т.е. задержался в изгнании дольше, чем требовалось для выполнения его задачи. Яков задержался в доме Лавана на дополнительные шесть лет – не потому, что он жаждал обогащения, но чтобы выполнить предсказанное Аврааму (Берешит 15:14): ” а после они выйдут с большим имуществом”. В этом обещании Тора кратко сформулировала одну из скрытых целей изгнания: присоединения ценностей святости, скрытых в культурах других народов, или на языке каббалы «собирание искр».

В доме Лавана эти искры символизирует скот, который пас Яаков, и вот он задержался, чтобы быть уверенным, что он не оставил ни одной искры, так, чтобы это изгнание было последним. И поскольку очень непросто определить, сколько именно нужно было искать эти искры, то Яков подверг себя опасности, и задержался в изгнании. И в это время возрастала военная сила Эсава, и соответственно, опасность для Якова, – и поэтому задержка стала грехом.

Ввиду этого греха обостряется вопрос морального статуса Якова в соотношении с Эсавом, и поэтому: “И убоялся Яаков очень” – “как бы ему не погибнуть” (Раши). Опасность погибнуть на войне, вполне реальная вещь, но сложность в продолжении фразы: “…и тесно стало ему” – “не (пришлось бы) ему убивать других” (Раши). Именем “Другие” в Талмуде часто называют раби Меира, и в этом есть намек на святость скрытую в Эдоме, из которого произошел раби Меир (через императора Нерона – Гитин 56а). Само наличие искр находящихся с “другой” стороны порождает признание, что есть ценности и у противоположной стороны. И из этого происходит опасение, что если я убиваю другого, то при этом пострадают важные ценности, на которые намекает имя “Другие”.

Такие соображения могут считаться моральными для индивидуального поведения, но они совершенно не подходят для морали национального поведения – а Яаков должен был ощутить себя не только индивидуумом, но и народом. С такой позиции невозможно воевать, и невозможно вернуться в Страну Израиля. Для того, чтобы измениться Яков был вынужден, против его воли, в ту ночь в одиночку бороться с ангелом и победить. И только тогда он стал Израилем и смог войти в Страну.