Смех в иудаизме
Пинхас Полонский
Смех Сары и его смысл
Одной из самых известных историй Пятикнижия о Праотцах является история про смех Сары – когда ангелы, пришедшие к Аврааму, предсказывают ей рождение сына.
(9) И они (ангелы) сказали Аврааму: “Где Сара, жена твоя?” И он сказал: “Вот, в шатре”.
(10) И сказал он: “Я возвращусь к тебе в это же время, и будет сын у Сары, жены твоей”. А Сара слышит у входа в шатер, который позади него.
(11) Авраам же и Сара были стары, пришли в лета; перестало быть у Сары обычное у женщин.
(12) И Сара внутренне рассмеялась, сказав: “После того, как я состарилась, будет у меня молодость? Да и господин мой стар”.
(13) И Господь сказал Аврааму: “Отчего это смеялась Сара, сказав: “Неужели я действительно рожу, ведь я состарилась”?
(14) Есть ли что недостижимое для Господа? К этому сроку возвращусь к тебе в следующем году – и у Сары сын”.
(15) Сара же отреклась, говоря: “Я не смеялась”. Ибо она боялась. Но Он сказал: “Нет, ты смеялась”.
На поверхностный взгляд, ситуация такова: Сара проявляет маловерие, не доверяет возможности чуда; Бог упрекает ее за это, а она не хочет признаваться в своем неверии. Из этого делаются выводы о том, как важно верить в возможность чудес от Всевышнего, и что даже если Сара не считала пришедших ангелами, все равно она должна была пожелать, чтобы их слова исполнились, а не говорить, что такое невозможно.
Однако, углубившись в анализ этого диалога, мы увидим, что его следует понимать совершенно иначе.
Да и господин мой стар: В обычном понимании эти слова Сары относятся к Аврааму, т.е. ребенок родиться не может, потому что и она, и Авраам слишком стары; когда же Бог цитировал Аврааму слова Сары, то Он “изменил их ради мира”, чтобы Авраам не обиделся на нее. Однако, такое понимание наталкивается на несколько проблем. Во-первых, если Сара стара для рождения детей, этой причины уже достаточно, и добавлять слова о старости Авраама нет смысла. Во-вторых, через 40 лет после этих событий, уже после смерти Сары, Авраам возьмет в жены Кетуру, которая родит ему много детей (см. 25:1), т.е. никаких проблем с возможностью отцовства у Авраама нет. И, кроме того, непонятно: если слова “и Сара внутренне рассмеялась” означают “про себя”, “не вслух”, то почему Бог спрашивает Авраама: “Отчего это смеялась Сара”? Ведь если Авраам не слышал ее смеха, как он сможет объяснить его? Не говоря уже о том, что неясно, для чего Бог “пожаловался” Аврааму на Сару – разве таким образом можно достичь чего-то позитивного?
Таким образом, обычное понимание этого отрывка, во-первых, не согласуется с текстом, а во-вторых, рисует нам диалог Авраама и Сары с Богом в чудовищно примитивном виде, как серию мелочных упреков и придирок – что никак не увязывается с их образом в Торе.
Вероятно, мы должны полностью пересмотреть наше понимание слов Сары и ответа Бога. А именно: слова “Господин мой стар” относятся не к Аврааму, а к Богу, − т.е. здесь говорится о “Господине”, а не о “господине” (в иврите нет заглавных букв).
Под “старостью” же Бога Сара имеет в виду то, что Он больше не вмешивается в естественное течение вещей. “Старость” означает здесь прекращение изменчивости, потерю динамичности. Такое понимание прекрасно согласуется с ответом Бога: Он отнюдь не упоминает о якобы старости Авраама, а говорит: “Есть ли что недостижимое для Господа?” Кроме того, если Сара говорит о “старости Бога”, то ее фраза становится гораздо более логичной: “Я уже состарилась, да и Бог перестал изменять мир, все теперь идет по неизменным законам природы – и поэтому я не смогу родить”.
Более того, при таком понимании нам становится понятна и глубинная суть проблемы: ведь Сара − это гвура (категория строгости) по отношению к Аврааму, а стремление к соблюдению законов, в том числе законов природы, − есть важнейшее качество гвуры, и слова Сары очень ярко выражают суть этой категории.
Напомним, что хесед, категория милости − это также и желание изменить существующее положение вещей; а гвура – это не только закон и справедливость, а еще и стремление к сохранению, охране порядка. Авраам является хеседом, а Сара, как часть семьи Авраама, − это “гвура внутри хеседа”. Когда они действуют как семья, то Сара, вместе с Авраамом, осуществляет хесед: обращение окружающих к вере в Единого Бога, прием путников и т.д. Однако во взаимоотношениях с Авраамом она представляет собой категорию гвура внутри семьи.
Именно поэтому естественные законы природы представляются Саре незыблемыми, и ей трудно принять то, что Бог изменяет их. Всевышний же возражает ей, говоря, что даже и это возможно.
Есть ли что недостижимое для Господа: В такой трактовке ответ Бога становится понятным. Его цель – вовсе не придирки и упреки, а помощь Саре в ее духовном продвижении: Он стремится научить Сару принимать возможность чудесных изменений в мире и в жизни.
При этом Бог говорит с Сарой и Авраамом одновременно, но подчеркивается Его обращение именно к Аврааму как к категории хесед.
В ответ на позицию Сары “Бог создал мир, запустил его и больше не меняет его законов” − Всевышний выражает свою готовность нарушить законы функционирования мира, и этими словами меняет сложившуюся у Сары концепцию мироздания. Именно это изменение в сознании Сары (оно же – развитие и уточнение категории гвура), а вовсе не “сообщение Аврааму о смехе Сары”, является целью слов Бога. И смех здесь играет очень важную роль.
Роль смеха в религиозном видении мира
Что, вообще, означает понятие “смех”? Какова его роль в религиозном видении мира?
Мы смеемся, когда события или повествование развиваются неожиданно, нелогично, непредсказуемо – и при этом появляется возможность увидеть более сложные, чем изначально предполагалось, связи между событиями и явлениями. Таким образом, суть смеха – это радость от того, что через преодоление логики, через возвышение над ней нам удается увидеть более высокий уровень мировой гармонии. Подобное разрушение оков логики проявляется при неожиданном сюжетном ходе в анекдоте, в парадоксе или в появившемся вдруг решении проблем, ранее казавшихся неразрешимыми. Такое преодоление барьеров, обусловленных нашей былой ограниченностью и слишком примитивно-логическим пониманием устройства мира, вызывает у нас огромное удовольствие, и свою радость от этого мы выражаем смехом. Ведь все мы не любим предписанности и логической неизбежности, а любим быть свободными, любим преодоление предопределенности. Ибо свобода (а не вынужденность) − есть Божественное качество, и смех есть чувство приближения к Богу, − Который, конечно, тоже смеется1.
Иными словами, смех – это радость от преодоления гвуры. И поэтому смех − это исправление Сары, а в случае Ицхака, который воплощает гвуру, − даже само его имя говорит о смехе (Ицхак – “он будет смеяться”).
Гвура, по своей сути, всегда принимает жизнь такой, как она есть: считается, что Бог обустроил все наилучшим образом, и что молиться об изменениях совершенно не нужно и бессмысленно – поэтому Сара и не может поверить, что Бог вмешается и изменит ее жизнь. Главная проблема Сары − ее неверие в чудеса − возникает не оттого, что она не верит во всемогущество Бога, а потому, что она не верит в необходимость чудес. Таким образом, Сара и Ицхак, представляющие собой гвуру, жесткость, закон, “правильность”, − испытываются в ситуациях, когда мир развивается нелогично, непредсказуемо, не так, как ожидалось. Быть правильным человеком хорошо, но быть “слишком правильным” − смешно, ибо мир “не вполне правилен”, и этим он замечателен.
Подсознательная радость в преодолении логики – это и есть смех Сары, но сначала он лишь “внутренний”. Т.е. Сара еще не отдает себе отчета в нем. В Саре еще только зарождается установка на преодоление природы − и Бог, сказав ей явно о ее смехе, т.е. призывая Сару осознать его, помогает ей в этом продвижении. (Отметим, что у Авраама, который является хеседом, нет этой проблемы, он сразу смеется явно – Быт.17:17.)
Таким образом, в данной ситуации смех Сары означает вовсе не пренебрежение к услышанному пророчеству, а зарождающееся в ней ощущение возможности прорыва. Однако на уровне сознания она еще не верит этому, поскольку знает, что физиологически не может родить. Поэтому сама она не осознает свою подсознательную радость, свой смех.
И именно поэтому она вполне искренне его отрицает: “Сара же отреклась, говоря: “Я не смеялась”. Ибо она боялась”. Разумеется, было бы слишком примитивным считать, что Сара боялась наказания или порицания за то, что смеялась над словами ангелов. Дело здесь в другом: она боялась признаться самой себе в своем смехе, в том, что она поверила в возможность нелогичного, нестандартного развития событий. Как и любого человека, Сару страшила возможность развала ее цельной картины мироустройства. И поэтому она боялась осознать свой смех.
Бог поддерживает смех Сары
Как только ангел обещает Саре рождение сына, душа Ицхака начинает спускаться в мир. Сара уже чувствует, что в ней зарождается Ицхак, но чувствует это пока еще неосознанно, глубинной частью своей сущности. Физически это еще никак не проявляется, но новая реальность уже входит в мир. Сара начинает ощущать эту реальность, ее подсознание узнает и принимает невероятную для нее возможность материнства.
Смех Сары – это проявление надежды, первый шаг в принятии возможности неожиданного. Поэтому, когда Сара пессимистически говорит про свою старость и про старость “своего Господина”, внутри себя она подсознательно над этим смеется. И Бог вовсе не укоряет Сару − наоборот, Он объясняет ей, что она зря боится своего смеха, потому что нет ничего недостижимого для Господа, и ее сын может прийти в мир.
Бог поддерживает Сару в ее смехе и хочет, чтобы она поверила в новую возможность, не боялась смеяться, признала, что это нормально, и тем самым достигла бы нового уровня. И именно поэтому диалог здесь оканчивается словами Бога: “Нет, ты смеялась!”
На самом деле, диалог продолжается – но не сразу, а тогда, когда Сара называет своего сына Ицхак, говоря при этом, что “каждый, увидев, рассмеется вместе с ней”.
Назвав своего сына Ицхаком, Сара дала позитивный ответ на слова Бога: она не только смогла осознать, что ее смех необходим, и что гвура должна быть ограничена, но и пригласила окружающих присоединиться к ней. И только приняв смех Сары как действие позитивное, мы сможем понять смысл имени “Ицхак”. Ведь если бы этот смех был неуместен и Бог порицал бы ее за это, она не назвала бы сына “Он будет смеяться”.
Так же, как развитие Авраама состоит в ограничении хеседа, развитие Сары состоит в ограничении ее гвуры. Подробнее это раскрывается в следующих главах книги Быия, рассказывающих про Ицхака.
1 О смехе Всевышнего говорится в Псалмах 2:4, 37:13, 104:26, и многократно в Талмуде и мидрашах.
——✶——
Данная статья является отрывком из комментария к Торе «Библейская динамика», http://ejwiki-books.com/pvd.html
