Вождь, не считай себя вождём!

Начинается второй год после Исхода и приближается время Пэсаха. «И говорил Моше сынам Исраэля сделать Пэсах» (Бамидбар 9,4). Разумеется, Моше не сам придумал это: «И говорил Ашем Моше в пустыне Синай, в году втором по выходе их из страны Египет, в месяце первом сказав: И сделают сыны Исраэля Пэсах в срок его. В четырнадцатый день, в месяц этот, в межвечерье сделайте его, в срок его, по всем законам его и по всем судам его сделайте его» (Бамидбар 9,1-3). Всё правильно, но год назад перед Исходом, давая указание о Пэсахе, «И сказал Ашем Моше и Аарону в стране Египет говоря…» (Шмот 12,1). А сейчас?

Понятно единоличное общение Моше со Всевышним и единоличное принятие им решений в таких критических ситуациях, как война на берегу моря Тростника, или сражение с Амалеком, но Пэсах? Такое внутреннее, еврейское, интимное дело, которое и проводится по-семейному, почему без участия хранителя Традиции, и руководителя службы в Мишкане – Аарона? Да, Всевышний обратился только к Моше, но он то мог привлечь брата? Или они поссорились?

Мне кажется, что эту ситуацию можно отнести к очередному испытанию, которому Ашем подверг Моше, уже как признанного лидера народа, который не только возглавил Исход, но и принёс скрижали, и начал служение в Мишкане.

И Моше понравилась ситуация единоначалия.

Когда оказалось, что среди Израиля есть люди «которые были нечисты душою человека (хоронили умерших и т.п.)» и, следовательно, не могли участвовать в съедании пасхальной жертвы, то «приблизились перед Моше и перед Аароном в день тот» (Бамидбар 9,6) и попросили решить вопрос. Они не хотели остаться вне «среды сынов Исраэля». И тут Моше «отодвигает» Аарона: «И сказал им Моше: постойте и я послушаю, что прикажет Ашем для вас» (Бамидбар 9,8). Моше сам заходит в Шатёр Встречи и выслушивает то, что «говорил Ашем Моше сказав: Говори сынам Исраэля сказав: муж муж, если будет нечист душою, или в дороге дальней, для вас или для поколений ваших – и сделает Пэсах для Ашем. В месяц второй, в четырнадцатый день, в межвечерье сделают его, с мацот и горькой зеленью съедят его» (Бамидбар 9,9-11). Далее следуют указания о втором Пэсахе – «Пэсахе шени», который мы отмечаем 14 ияра и теперь, съедая кусок мацы.

Но сейчас мы о другом. В следующем пэрэке опять только Моше получает указание об изготовлении двух серебряных труб. И далее, когда возгорелся гнев Ашем на народ, «и запылал против них огонь Ашем» (Бамидбар 11,1), то народ (привыкнув?) «закричал к Моше, и молился Моше к Ашем, и утих огонь» (Бамидбар 11,2). И следующая проблема – «и заплакали также сыны Исраэля, и сказали: кто накормит нас мясом?» (Бамидбар 11,4). И снова, действуя в одиночку, «И услышал Моше народ: плачет по семьям своим, муж у входа шатра своего – и возгорелся гнев Ашем очень, и в глазах Моше зло» (Бамидбар 11,10). Даже выборы первых семидесяти членов будущего Сангедрина (Бамидбар 11,16) Моше проводит единолично, хотя раньше все пересчёты и выборы делал совместно с Аароном, а иногда и с избирательной комиссией.

Результат не замедлил! Среди детей Амрама – раскол. «И говорила Мирьям и Аарон ПРОТИВ Моше в отношении жены Кушит, которую взял, потому что жену Кушит взял» (Бамидбар 12,1). Грамматически понятно, что лидер раскола – Мирьям. Она на 7 лет старше Аарона и на 10 лет старше Моше, и не забыла, какую роль сыграла в биографии Моше. Жена Кушит (из Куша, нынешней Эфиопии-Эритреи), очевидно, только предлог.

Во-первых, в соответствии с еврейской традицией того времени, наличие второй жены никак не является нарушением. А во-вторых, присутствие жены-кушитки в лагере Израиля и в шатре Моше длилось, очень вероятно, со времени Ихода, т.е. – год, а говорила Мирьям только сейчас!

Но главное, что забыв про кушитку, Мирьям и Аарон «… сказали: а только лишь Моше говорил Ашем, а не также с нами говорил?» (Бамидбар 12,2). Они, признавая лидерство Моше, возражают против чрезмерного выпячивания его единоначалия. Их претензии «и услышал Ашем». Перед Всевышним стоит серьёзная проблема: с одной стороны «А Муж Моше скромный очень из всякого человека, который на лице Земли» (Бамидбар 12,3), а с другой, надо тактично исправить допущенный им «перегиб». Решение приходит: «И сказал Ашем внезапно Моше и Аарону, и Мирьям: выйдете трое  вы к Шатру Встречи, и вышли трое они» (Бамидбар 12,4). Но для разговора Он «позвал (только!) Аарона и Мирьям», чтобы Моше не слышал похвал в свой адрес. Ситуацию удается благополучно разрешить. Аарону достаточно разъяснения, Мирьям получает предостережение в виде семидневного исцеления от «цараат» (проказы, но не лепры!), а Моше понимает, что лидер – это не только Я, но и МЫ, и, в дальнейшем, будет пользоваться помощью и поддержкой и Мирьям, и Аарона, и Йеошуа, и старейшин.

Цитируется по изданию «Тора из Цийона» (Белое издание).
Подробно об этом издании и заказ здесь