Рав Ури Шерки

Кризисы тоже часть общего намерения Того, Кто Сотворил Мир.

Недельная hафтара (отрывок из пророков) начинается словами: “Слушайте слово Господне, дом Якова” (Иеремия 2:4). Маhараль из Праги в своей книге “Нецах Исраель” (2) объяснил, что невозможно считать, что причиной разрушения Храма были только грехи, поскольку и разрушение Храма и изгнание – это “Большое Дело”, а большие вещи не могут зависеть от случайностей. Грех же в мире – вещь случайная. И это потому, что в люди в нашем мире, и в частности евреи, в своей основе – хороши, и никакие грехи не могут это уничтожить. Поэтому нужно искать истинную причину изгнания в общей программе истории, которая началась с заключения союза между Богом и Авраамом (в “союзе между рассеченными половинками”).
И хотя был перейден определенный порог грехов, и это таки было вторичной причиной изгнания – но само по себе увеличение грехов не было достаточно причиной разрушения Храма и царства. Могло же быть так, что каждый грешник понес наказание за свои дела, без того, чтобы была разрушена государственная структура. Разрушение не происходит до тех пор, пока все общественные учреждения не прогнили до такой степени, что дальнейшее существование государства питает только эту гниль. В еврейском государстве есть четыре системы: Царь (государственная власть), судья (руководство в соответствии с законами Торы), священник (руководство обрядовой частью), пророк (моральное руководство). Если мы возьмем первые буквы этих слов, то получим слово “Мишкан” – т.е. Скиния. Пророк Иеремия (2:8) сетует: “Священники не говорили: “где Господь?” и законоучители [судьи] не знали Меня, а пастыри [власти] грешили против Меня и пророки пророчествовали именем Баала…” Ни одна система не осталось чистой, и хотя остался один пророк, Иеремия, – но и его государство преследовало.
Риторический вопрос пророка (2:11): “Переменил ли какой народ богов своих, а ведь они – не Боги? А Мой народ переменил славу свою на тщету” – призывает к раскаянию. Раскаяние предполагается уже в самом сравнении (2:10): “Ибо пройдите по островам Киттимским и посмотрите, и пошлите в Кейдар и внимательно присмотритесь, и увидьте, бывало ли где подобное?” В Талмуде объясняется, что Киттим живущие на островах моря, поклоняются огню, а Кейдар, живущие в пустыне, поклоняются воде. И смысл этого в том, что каждый народ выбирает как идеал то, чего у него не хватает. И то же самое с европейскими христианами, которые унаследовали у римлян страсть к кровопролитию, и они поклоняются любви. А восточные народы, склонные к грабежам и разврату – приняли для себя как святыню меру суда. И также и Израиль, у которого есть наклонность к разногласиям, очень ценит единство. (Так объясняет рав Иеhуда Ашкенази Маниту подход Маhараля). Когда нет объединяющей основы, когда главы народа не признают Единства Бога, – народ возвращается к расколу, и это выражается в идолопоклонстве.
Изгнание приводит к тому, что возникает религиозное служение, и оно в основе своей похоже на идолопоклонство, поэтому сказано (Второзаконие 4:28): “И будете там служить богам, сделанным руками человеческими из дерева и камня”. И это означает, что придется покориться христианам, которые служат деревянному символу, и исламу, поклоняющемуся камню Кааба. И то же самое говорит Иеремия: “Говорят дереву: “ты отец мой” и камню: “ты меня породил”. И продолжение этого стиха: “ибо повернулись ко Мне затылком, а не лицом… ” Имеется в виду эпоха исчезновения пророчества, когда в мире царит философия, которая продлится до Катастрофы. И после этого: “Во время бедствия своего скажут: “встань и спаси нас!”

Читать дальше »

Исследователям Танаха хорошо известно, что пророки Израиля наставляли своих современников в области нравственности, но при этом не уделяли внимания ритуальной деятельности. И доказательство тому приводит раби Иеhуда hа-Леви в книге Кузари (2:47) из стихов hафтары, отрывка из пороков, который мы читаем на этой неделе. “Угодны ли Господу тысячи овнов и десятки тысяч потоков елея? Отдам ли я первенца своего за преступление свое, плод чрева своего – за грех души своей? Сказано тебе, человек, что есть добро и что Господь требует от тебя: только вершить правосудие, и любить милосердие, и скромно ходить пред Богом твоим” (Миха 6:7-8).

И р.Иеhуда hа-Леви там же ответил на это, что пророки обращались к обществу, которое не исполняло базовые нормы морали, и для такого общества заниматься высшими Святыми вещами – просто профанация, насмешка и издевательство, и по этому поводу сказано в Притчах (21:27): “Жертва нечестивых – мерзость”. Но это не будет правильным в отношении тех, кто  уже усвоил базовые нравственные нормы, и для них очень желательно принесение жертвоприношений: “Взойдут благоугодной жертвой на алтарь Мой, и дом славы Моей украшу” (Исая 60:7).

В соответствии с этим подходом мы можем понять критическое отношение к жертвам, которые приносили Билам и Балак: “Народ Мой, вспомни, прошу, что советовал Балак, царь Моава, и что ответил ему Билам…” (6:5). Билам и Балак полагали, что принесение жертв это желательное действие само по себе – даже, если оно делается с такой ужасной целью как уничтожение народа Израиля. И поэтому они увеличивали число жертвоприношений. И тут выясняется, что моральное начало, которое несет в себе Израиль, определяет как именно будет действовать Высшее Управление.

Моральные ценности, которые действуют в истории посредством народа Израиля, и которые оправдывают его вечное существование, – не зависят от того, проявляются ли они явным образом в том что сыны Израиля верны этим ценностям. Иногда постороннему наблюдателю при поверхностном взгляде может показаться, что народ Израиля не соответствует критериям нравственности. Но иначе думает тот, кто смотрит с вершины гор и видит более общие вещи: “С вершины скал вижу я его” (речь Билама в Числа 23:9), может сказать: “Как хороши шатры твои, Яаков” (там же 24:5). И это говорится даже тогда, когда Израиль жил в Шитиме и вел себя порочно (там же 25). Представляется, что именно на это намекает пророк Миха, когда он говорит далее “от Шитима до Гильгаля”- т.е. как тогда, когда Израиль опустился на самую нижнюю ступень в Шитиме, так и тогда, когда они заняты работой в Скинии Завета в Гильгале.

Согласно тому, что сказал пророк Миха (“что Господь требует от тебя: только вершить правосудие, и любить милосердие, и скромно ходить пред Богом твоим”) – Ценности, которые Израиль дает миру, это прежде всего ” вершить правосудие”, и лишь после этого “любить милосердие”. Т.е. в первую очередь выполнить требование совершать  справедливость, и это необходимое условие к тому, чтобы реализовалось свойство милости. И таким же образом народ Израиля вел себя в следующих войнах, когда он пришел вернуть себе свою землю из рук захватчиков, и отомстить за невинно пролитую кровь. И уже после этого можно “любить милосердие”, а именно добиваться добра для всех сотворенных.

Третий же принцип “И скромно ходить пред Богом твоим” выражает назначение евреям осуществлять связь между миром и Богом. Знать тайны, скрытые от глаз всего живого, что является исключительным наследием сыновей Израиля. И это делает его каналом для Откровения всему миру.

В Афтаре этого недельного раздела мы читаем о том, как пророк Шмуэль хотел упрочить статус царя. Он сказал народу (Шмуэль I, 11:14): “Давайте пойдем в Гилгал и обновим там царство”. Создается впечатление, что Шмуэль примирился с желанием народа поставить во главе себя царя – несмотря на то, что сначала, когда народ обратился к нему с этой просьбой, он категорически возражал против такой идеи (Шмуэль 8:6). И поэтому кажутся странными слова увещевания Шмуэля народу в тот момент, когда он поддерживает возведение Шауля на царство, и называет его “Помазанник Бога” (12:3). Упреки пророка, сопровождающиеся громом и дождем в дни жатвы, которые приходят в подтверждение слов Шмуэля, и они приводят к тому, что весь народ провозглашает: “Добавили мы ко всем нашим грехам еще и это зло, испросив себе царя” (12:19).
Представляется, что пророк Шмуэль хотел создать правильное отношение к институту власти. Среди тех, кто молится об установлении царства Бога, – есть и такие, кто не признает любой другой тип власти. Сартмарский ребе, раби Йоеэль Тайтельбойм очень хорошо выразил это неприятие, когда постановил, что до прихода Мессии – установление любого правительства, даже религиозного, является восстанием против Небесного Царства. Однако, его слова неправильны с точки зрения галахи в отношении Государства Израиль, – по той причине, что из Торы есть у нас заповедь установить такую власть. (См. комментарии Нахманида к Книге Заповедей, Позитивные заповеди, 4). Поэтому это не грех, – а наоборот, выполнение заповеди. При этом, в подходе раби Тайтельбойма все же есть доля истины: она заключается в том, что земная власть не должна стать преградой для Царства Небес, но должна быть лишь отражением Высшей Власти, и нужно приложить усилия к этому.
Из описания церемонии воцарения Шауля также проясняется сущность роли пророка, находящегося рядом с царем, – и это молитва. Так весь народ сказал Шмуэлю: “Молись о рабах твоих пред Господом, Богом твоим, чтобы не умереть нам” (12:19). Народ воспринимает молитву не просто как потребность души и выражение религиозного чувства, но как уникальное право пророка. Поскольку пророк знает Господа, то на него и возложена обязанность обращаться к Нему, и на его молитву будет ответ. И это не соответствует классическому религиозному воспитанию, в котором педагог пытается побудить своих воспитанников присоединиться к его молитве. Но и сам пророк Шмуэль согласен, что поскольку он пророк – он и должен молиться. И такая позиция характерна для политической системы, которая закрывает прямую связь с Божественным.
И хотя пророк не выполняет функции царя, но именно он устанавливает царство. Присутствие пророка в царском доме предназначено для того, чтобы критиковать и уравновешивать путь царя. И даже тогда, когда в Израиле нет пророчества, и даже когда институт власти сводился всего лишь к совету общины, – даже и в этом случае по галахе необходимо согласие “важного человека” для того, чтобы решения общины имели силу. Нравственный авторитет дает душу, необходимую для правильного существования политической власти.

На этой неделе hафтара, глава из пророков –начинается с темы возвращения Божественного присутствия (Шехины) в Сион и последствий для всего человечества: “Пой и веселись, дочь Сиона, ибо вот прихожу Я и обитать буду среди тебя, – слово Господа. И присоединятся народы многие к Господу в тот день” (Захария 2:14-15). В конце hафтары пророк описывает Шехину в образе золотого светильника, Меноры, подобной той, которая был в Храме. Связь этих вещей отмечает и Талмуд (Менахот 86б), говоря о том что Менора является для всех людей свидетельством присутствия Шехины в Израиле, т.е. святость Меноры – это святость Израиля, в отличие от Ковчега Завета, святость которого это святость Торы.
В Храме Менора устанавливается в его Зале, а Ковчег Завета в Святая Святых – из чего, на первый взгляд, можно было бы подумать, что святость Меноры ниже, чем святость Ковчега, т.е. что народ Израиля и нахождение Шехины внутри него, вторично по отношению к Торе. Но рав Кук разъясняет, что такое понимание отражает только внешнюю сторону. На самом же деле внутренняя сущность заключается в том, что Тора была дана лишь тогда, когда уже появился народ Израиля, т.е. Израиль первичен по сравнению с Торой, и святость Меноры выше, чем святость Ковчега.
“В Меноре заключена святость души Израиля самой по себе, которая как бы выглядит внешней по отношению к Торе, которая находится в Святая Святых. А на самом деле – она светит всем, и она – тайна свидетельства Израилю, но может светить и также и вовне” (Шмона Квацим 8, 157).
Отсюда следует, что святость народа с необходимостью имеет универсальный характер. И хотя, на поверхностный взгляд, кажется, что есть градация между собственной святостью народа в отношении самого себя, и ее универсальным действием влияния этого света на другие народы мира – но на самом деле это не так, поскольку отделенность народа Израиля предназначена для того, чтобы лучше исполнить назначение “И благословятся в тебе все народы земли” (Бытие 12:3). Поскольку есть правило: “не может заключенный сам спастись из тюрьмы” (Брахот 5,б) – т.е. необходимо, чтобы тот, кто спасает ближнего был отделен от него. И на этом основана идея отделения народа Израиля от других народов.
В hафтаре народ Израиля представляет собой модель подражания для других народов. Мы первый народ в истории, который поднялся да уровня “народ Господа”, и у нас учатся другие народы, так как братья учатся у первенца, старшего брата, и тогда “Присоединятся народы многие к Господу в тот день”.
В процессе истории только народ Израиля удостоился коллективной святости, которая относится ко всему народу и к его национально-государственной жизни.
У других народов пока что бывает лишь личная святость отдельных людей, в области морали и в области религии. Но в будущем, они тоже удостоятся святости общности. Поэтому и не будут принимать геров во времена Мессии (трактат Йебамот 24,б), поскольку не будет никакой необходимости отрываться от своего народа, чтобы удостоится также и святости общности.
И именно успех универсальной миссии поднимет Израиль на более высокую ступень – ступень священников для других народов, как сказано: “И Я обитать буду среди тебя… И возьмет Господь во владение Иеhуду, удел Свой на Святой земле, и снова изберет Иерусалим” (там же 2:15-17).

И в религиозных и в светских кругах принято говорить о Всевышнем как о “Высшей Силе”. Однако, это представление ошибочно, по нескольким причинам.
Простое соображение заключается в том, что любое определение Божественности ограничивает ее, и этим отклоняется от истины. И поэтому сказано в Псалмах “Тебя славит молчание” (65:2). Господь это источник любой силы, но Он Сам – выше подобных определений.
Если же взглянуть поглубже, то мы поймем, что душевный мир, соответствующий таким определениям, сильно ущербен. Сила – это “более сильная сторона”, это тот, на чьей стороне стоит быть, а не на стороне ее противников. Такая сила подавляет все, что находится вне ее. И в таком случае, служение Богу становится уделом интересантов, оно полно страха, а не любви.
И чем больше люди привыкали видеть в Боге силу, жаждущую власти и почестей, – тем больше рос протест против религии и веры, вплоть до полного отрицания существования Всевышнего.
Критика религии присваивает себе прерогативу требования нормальности и простой радости жизни. Но эти требования также в своей основе являются неотъемлемой частью служения Господу в любви – которое не должно подавлять человека, но должно поднимать его в полный рост, как сказано “Делает ноги мои подобными ланям” (Шмуэль II 22:34).
Система отношений, в которой присутствует подавление противоположной стороны, называется стилем “хозяина”. Хозяин может пониматься как собственник, но также “Хозяин” это перевод имени ханаанского идола, “Баал” (Ваал). В hафтаре к нашему недельному разделу сказано “И будет в тот день, – сказал Господь, – назовешь ты Меня “Иши” (муж Мой), и не станешь больше называть Меня “Баали” (хозяин Мой)” (Ошея 2:18). Это учит нас тому, что языческие примеси, которые прилепились к понятию Божественности, будут устранены, и начнется эпоха чистого Знания Господа, дающего человеку свободу и познание.
Такое глубокое изменение в сознании непременно приводит к кризисам, которые обязательно возникают при разрушении старых философских схем. И тут появляется шелуха атеизма, который возникает не из-за падения человека, а из-за потребности в появлении более чистой веры: “И уберу Я имена Баалов с уст ее, и не вспомнят их больше по имени их” (2:19).
Очищение понятий связанных с верой, в конце концов должно привести к возвращению осознания святости природы: “И заключу Я в тот день союз для них (сынов Израиля) со зверями полевыми и птицами небесными, и с пресмыкающимися земли; и лук, и меч, и войну уничтожу Я на земле этой, и дам им жить в безопасности” (2:20).
Очищение понятия Божественности от примесей, обещает сделать связь с Господом вечной, поскольку не будет причин, которые бы мешали ей: “И обручу тебя Мне навеки” (2:21). Из чистой веры следуют моральные ценности, которые реализуются в полной гармонии: “и обручу тебя Мне правдою и справедливостью, благочестием и милосердием”. И на этом будет выстроен мир, в котором знание Господа – это единственное занятие человека (в соответствии со словами Маймонида про будущий мир, Законы Царей 12.5). Как сказано: “И обручу тебя Мне верностью, и познаешь ты Господа”. (2:22).

газета “Макор ришон”, 1.5.2015
Эльяшив Рейхнер – интервью с равом Ури Шерки

1. “Мы, наконец, должны признать, что находимся в состоянии войны”

После убийства Шалома Шерки израильским властям потребовалось целых пять дней пока наконец он был признан жертвой анти-израильского террора. До этого, не смотря на многочисленные доказательства того, что речь идет о террористическом акте, полиция не отрицала вероятности тривиального ДТП.

Рав Ури Шерки, отец Шалома, считает, что это промедление отражает общую проблему государства Израиль. Он говорит:

“Я понимаю, что с точки зрения сегодняшней профессиональной этики совершенное можно признать терактом только если не доказано обратное, – но ведь можно, напротив, исходить из того, чтобы считать совершенное терактом, если не доказано обратное. И если мы находимся в состоянии войны, то второй подход более адекватен. А сегодня мы именно на такой войне – хотя на официальном уровне государство не признает этого. Мы находимся в постоянной войне против ислама и национального арабского стремления к захвату Страны Израиля, которую они называют палестинской.

Конечно, даже и на поле боя может случиться ДТП, но там прежде всего предполагают, что люди погибли в бою. Я не хочу обвинять кого-либо в теракте без специальной вины, – но вопрос о том, какова наша исходная позиция. Здесь нет личной заинтересованности в том, чтобы мой случай был признан терактом, – но дело в том, что наш нынешний стиль ведения подобных дел формирует атмосферу слабости, и именно это транслирование слабости побуждает сторону противника наносить удары. Отрицание того, что мы находимся в состоянии войны, делает нас слабыми. Когда мы не называем вещи своими именами, то и решение проблемы не может быть правильным, – как если бы человека была болезнь сердца, но он при этом получал бы превосходное лечение болезней живота”.

Рав Шерки способен посмотреть на свою утрату объективно, как на событие, включенное в общую картину. Мы беседуем с ним в то утро, когда он объяснял на радиостанции Галей Цаhаль, почему он сам не обратился в районный суд в Иерусалиме, чтобы выдвинуть гражданский иск против убийцы:

“Я не вижу смысла личного иска. Да, я хочу, чтобы на террориста было возложено самое тяжелое наказание из предусмотренных законом, но не из-за личных претензий к убийце. Обвинение ему должно быть предъявлено от имени всего общества, и это важно для всякого человека, которого заботит справедливость”.

Когда интервьюер Нив Рискин спросил рава Шерки, следует ли установить смертную казнь для террористов, то рав Шерки выступил за это, но вновь пояснил:

“Требование смертной казни террористам не проистекает из-за личной боли и страдания нашей семьи. Такая позиция должна быть у каждого человека, стремящегося к справедливости, даже если он лично не пострадал от террора”.

Рав Шерки вернулся к словам, высказанным в нашей беседе, несколько минут спустя:

“Меня всегда поражает, что, когда речь заходит об освобождении террористов, – то те, кто подает петицию против их освобождения, это семьи жертв пострадавших от террора. Какая здесь связь? Ведь и по эгоистической логике: даже если я не оказался жертвой террора, освобожденный террорист может нанести удар и мне. Так что я заинтересован действовать против его освобождения, я должен подавать петицию. Это не вопрос эмоций. Мы часто ставим жертв террора в положение “людей с инвалидностью”, с которыми надо считаться, – вместо того, чтобы понять, что подобная петиция это моральная необходимость. Наше общество должно исправить этот свой дефект”.

Однако в доме семьи Шерки трудно не говорить о личном. Одухотворенное улыбчивое лицо Шалома смотрит с фотографий большого коллажа, сделанного руками его воспитанников в школе Мораша. “Шалом – наш любимый воспитатель”, – гласит надпись под прекрасными фотографиями. В ходе разговора на стол кладут стикеры, которые уже успели напечатать воспитанники Шалома из иешивы Бней-Цви. Рядом с фотографиями Шалома написано “Будьте, как Шалом – умножайте добро”, “Будьте, как Шалом, слушайте всем сердцем”, “Будьте, как Шалом, – сейте свет”.

“Эта боль острая и личная, мы переживаем ее вместе с семьей, с друзьями и близкими, – говорит рав Шерки, – Но личное соединилось с общим. Невозможно было не поразиться силе общественной солидарности, проявленной после убийства Шалома, сумевшей преодолеть все разделения”.

2. “В крови твоей будешь жить”.

Рав Шерки не принимает израильскую культуру утраты:

“Я не уверен, что хочу присоединиться к культуре утраты, существующей в государстве Израиль. Она формирует не всегда здоровую атмосферу. Конечно, есть люди, нуждающиеся в психологической поддержке, и предположим, я один из них, – однако на церемонии, посвященной памяти павших в войнах Израиля и жертв террора на горе Герцля, в которой я принимал участие в День Памяти, я ощущал чрезмерное подчеркивание трагического измерения бедствий. И я считаю, что с еврейской точки зрения это неправильно. В еврействе есть болезненные катастрофы и беды, но само понятие трагедии, отчаяния и непоправимого разрушения – оно не еврейское, оно пришло к нам от греков. Сегодняшнее наше акцентирование трагедии развилось из чувства долга и из сострадания к семьям, утратившим близких, – однако более здоровым было бы концентрироваться на том, чтобы отстраивать вновь, восстанавливать. Еврейский подход гласит “В крови твоей будешь жить” (Йехезкель, 16:6) – и акцент здесь на том, что не смотря на утрату это даст тебе силы жить.

3. Просто молодая пара на иерусалимской улице…

Две недели прошли с той ночи, когда Шалом Шерки и Шира Кляйн стояли на автобусной остановке в Гиват Царфатит. Террорист, житель деревни Анта из Восточного Иерусалима подъехал к перекрестку с юга и остановился на красный свет. Когда светофор переключился на зеленый, он сорвался с места, резко повернул, въехал на тротуар и врезался в двух молодых людей, которых увезли в больницу в тяжелом состоянии. “Шесть с половиной часов мой сын находился между жизнью и смертью, – рассказывает рав Шерки, –  Сообщения врачей не вселяли надежд, но они все это время старались спасти его жизнь. Мы удостоились успеть приехать к нему всей семьей и присутствовать во время выхода его души. Я думаю, что, конечно, это было ему утешением”.

С Широй и ее родителями они увиделись в первый раз в ту ночь в больнице.

“Мы не были знакомы с ней до этого. “Они встречались, у них были довольно серьезные отношения… В начале этой недели нам сообщили об улучшении состоянии здоровья Ширы. Она находится в сознании, дышит самостоятельно и разговаривает с семьей, однако до полного выздоровления еще далеко. Время от времени мы получаем сообщения от ее семьи и посетителей. Пока не получилось навестить ее, мы не хотим беспокоить семью. Мы передали им, что как только обстоятельства позволят — будем рады видеть ее”.

4. Шалом Йохай Шерки

Рав Шерки полагает, что не только Израиль находится в состоянии войны – но это идет мировая война, наличие которой Запад боится признавать:

“В войне есть периоды затишья, однако это не значит, что войны нет. Идет мировая война между зонами культур, несущими конкурирующие ценности – между западным либеральным миром и исламом. Здесь, в Стране Израиля, это столкновение ценностей проявляется особенно остро. Даже и то личное событие, которое случилось с нами – часть мирового столкновения культур. Один из посетителей, бывший здесь в дни траура, сказал, что мой сын Шалом представлял собой “ультимативного израильтянина”, тип личности, который должен был появиться в Израиле в наши дни. Этот тип личности призван сообщить новую весть человеческой культуре, и не случайно, что варварство поразило именно личность столь возвышенную и благородную. У Шалома она нашла выражение даже и в его имени, означающем “мир”, и его характер отражал его имя. Однако неслучайно царь Давид сказал: “Мирен я, но как заговорю – они к войне” (Псалмы 120:7). Мы стремимся к миру, и поэтому ои нападают на нас

Шалом Йохай был вторым ребенком из семи детей рава Ури и Ронит Шерки. Два слова, постоянно повторявшиеся в рассказах многочисленных друзей о нем, были “радость” и “щедрость”:

“Шалом особенно воспринял высказывание наших мудрецов из трактата Авот: “Принимай всякого человека с радостью”. У него был подлинный интерес к каждому человеку. Всегда, когда он видел человека, он спрашивал себя, какая боль есть у него и что я могу дать ему. Каждый, кто знал Шалома, ощущал себя его самым лучшим другом. Он всегда искал, что можно сделать для человека такого, чего еще никто не сделал. Он заботился о людях, о которых никто не заботился в нашем районе, просил, чтобы мы приглашали их на Шабат. Он нашел спонсоров молодому человеку, который находится в хостеле, и взял на себя личную ответственность за него. Когда в Бейт Эле выпал снег и не стало электричества, он организовал завоз обогревателей и еды, сам поехал чтобы доставить их старикам. Обо всем об этом мы узнали только после его смерти”.

Шалом родился и вырос в районе Гиват Шауль в Иерусалиме, где проживает его семья. Учился в школе Мораша и в иешиве Бней Цви в Бейт Эле, а потом в иешиве-hесдер в Йерухаме. После службы в армии Шалом продолжил учебу в иешиве-hесдер в Цфате. Тот, кто немного знаком с этими двумя этими иешивами, знает насколько они разные.

“У Шалома было совершенно независимое мышление, – объясняет его отец, – Однажды он сказал мне, что пошел в иешиву в Иерухаме, чтобы научиться стать знатоком Торы, а в иешиву в Цфате, чтобы служить Всевышнему. Когда я рассказал об этом людям, знавшим его, из этих двух иешив, они сказали мне, что в Йерухаме его выделяло служение Богу, а в Цфате он выделялся как ученый…

После завершения учебы в Цфате, Шалом начал работать воспитателем в иешиве Бней Цви, в которой учился в юности. Параллельно он изучал педагогику в колледже Герцог, работал гидом в рамках программы Маса Исраэль, много ходил в походы и учился. Он брал курсы по самым разным предметам, например, курс астрономии и курс выживания в безлюдной местности. В последний Песах, когда мы ходили с ним в поход, мы увидели водоем, образовавшийся в скале. На него упало дерево. Он не мог смотреть на это и привел туда товарищей, чтобы вытащить упавшее дерево и спасти водоем. Шалом усвоил понятие и ценность святости в природе, о котором много говорит рав Кук. Он был глубоко связан со Страной Израиля исходя из высших идеалов. В природе он встречал Всевышнего.

Самостоятельное мышление, открытость различным культурным мирам и способность дружить с огромным количеством людей Шалом впитал в родном доме. Его мать, Ронит Шерки – доктор биологии, занимается научными исследованиями и политической деятельностью. Отец, р.Ури Шерки родился в Алжире в 1959 году, рос во Франции, совершил алию в возрасте 13 лет. Учил Тору в иешиве Мерказ hа-Рав, у рава Цви Иегуды Кука и его учеников, учился у рава Иегуды Леона Ашкенази (Маниту) и у рава Шломо Биньямина Ашлага. Он возглавляет израильское отделение в Махон Меир, а также “Центр Меира по изучению иудаизма на французском языке” (CMEJ), служит равом общины Байт Иеhуда в Кирьят Моше и проводит более десяти уроков в неделю в самых разнообразных общинах в Иерусалиме, Тель Авиве и Раанане. Большая часть его уроков транслируется на канале Меир.

5. Брит Олам, Всемирный Центр для Бней Ноах

Однако если попросить рава Шерки выбрать одну самую важную из всех его должностей, он назовет должность руководителя Брит Олам, Всемирного Центра для Бней Ноах. Этот Центр, который был создан из-за необходимости ответить на многочисленные просьбы народов мира, Бней Ноах, нуждающихся в наставлении раввинов, и для того чтобы укрепить занятия универсальной вестью иудаизма.

Я занимаюсь универсальным также, как и Тора, – объясняет он. – У некоторых людей есть предубеждение по отношению к этой теме. Они говорят: “вначале позаботься о бедняках твоего города” – забывая при этом, что евреи часто отдаляются от иудаизма именно потому, что не находят в нем универсальной вести. Это не вопрос “или- или”, не вопрос о том, что важнее, забота о других или забота о своем народе. Это – предназначение, возложенное на нас, как написано “И благословятся в тебе все племена земли” (Быт.12:3).

Рав Шерки рассказывает, что создал Брит Олам четыре года назад, после долгих размышлений о том, какой должна быть следующая ступень в Геула, Избавлении народа Израиля.

“Однажды я задал этот вопрос моему учителю, раву Иегуде Ашкенази (Маниту), и он ответил: “эта стадия – в передаче Торы народам мира”. Иногда сегодня мы ощущаем, что застряли и топчемся на одном месте. И мировая война ценностей, которая идет в наши дни между Западом и Востоком – происходит также и потому, что мы, народ Израиля, не в состоянии пока что ясно высказаться по этому вопросу так, чтобы это было услышано. В мировой войне недостаточно классических государственных средств ведения войны – военных, экономических. Необходима также и духовная борьба – установление моральных ценностей. И в нашей традиции есть представление о том уровне моральных ценностей, которое будет адекватно современной ситуации. Это представление еврейских ценностей народам мира является неотъемлемой частью нашего Учения, и пришло время заняться им. В течении двух тысяч лет Изгнания мы не занимались этим универсальным аспектом иудаизма, поскольку боролись за выживание, – однако в возвещении его миру заключается наша главная роль. Для чего Всевышний избрал народ Израиля, как не для того, чтобы исправить весь мир?

Центр Брит Олам помогает созданию общин бней Ноах во всем мире и работает также над официальным признанием статуса Бен Ноах в государстве Израиль.

Люди приходят в наш Бейт Дин (религиозный суд) чтобы принять на себя Семь заповедей Бней Ноах и получить понимание универсальных аспектов еврейской традиции, согласно учению мудрецов Израиля. У нас есть сайт в интернете, через который мы поддерживаем связь с бней Ноах на множестве языков. Мы устраиваем конференции, а также вместе отмечаем праздник человечества, 27 хешвана, день, когда Ноах вышел из Ковчега и получил Семь заповедей. Мы работаем над выпуском в свет Сидура и Шульхан Аруха для Бней Ноах. По оценкам, сегодня в мире есть примерно 25 тыс. человек, которые определяют себя как Бней Ноах, и приблизительно половина из них поддерживает с нами связь”.

6. Между традиционностью и открытостью

Свою открытость, способность поддерживать связь с самыми разными общинами рав Шерки унаследовал от отца и деда.

“В нашей семейной традиции всегда верность религиозной традиции соединялась с заботой о благе всего народа Израиля. Мой дед был знатоком Торы в Алжире (а после этого во Франции и в Стране Израиля), и параллельно с этим он был председателем Сионисткой Федерации Алжира. Был делегатом на Сионистском конгрессе и занимался созданием систем еврейского образования в Алжире и выпуском газеты. Он заботился о каждом еврее и не видел противоречия между глубокой верностью традиции и общественной деятельностью, для него она являлась естественным продолжением его идентичности. Мой отец был доктором экономики и занимался торговлей, однако самым важным для него было помогать моему деду в его общественной деятельности. Еврейство, в котором я рос, не знало битв между религией и общей культурой, которые происходили в Восточной Европе”.

Рав Шерки и его жена передали своим детям сочетание верности традиции и открытости к общей культуре. Их сын Яир Шерки работал журналистом на радиостанции Галей Цаhал, а потом в отделе новостей Второго канала. Шерки младший стал первым “журналистом с пейсами” в этой компании новостей. Его появление на экране в прайм-тайм, в костюме и с пейсами, стало одним из наиболее ярких выражений тенденции вовлечения национально-религиозного лагеря в работу общих СМИ.

7. Диалог со всеми слоями общества

Существует ли антагонизм между открытостью вашего дома и харедимным окружением в Гиват Шауле, где вы живете? и что вы скажете о религиозных учебных заведениях, в которых учатся ваши дети?

“Мы живем в этом районе потому что так нам удобно. При этом я не стесняюсь быть самим собой. Харедимное окружение, в особенности здесь, в Иерусалиме, где я живу, умеет признавать и ценить отличающееся от него, иное. Оно расположено к людям. В отличие от времен моего детства, сейчас они не боятся соприкосновения с общей культурой. В принципе, когда люди боятся какого либо содержания, это проявление слабости, – ведь тот, кто получает образование, когда-нибудь задаст вопрос, что же от него скрывают и чего ему бояться. Верно, мои дети получают образование в религиозных учебных заведениях, но это не из-за моей консервативности. Когда я выбираю в какое учебное заведение следует послать ребенка, я прежде всего смотрю насколько хороши человеческие качества преподавателей и добрым или нет является общество, в котором ему предстоит расти. Программа обучения мне представляется второстепенной по значимости. Получить разносторонне развитие они могут и дома. Каждый ребенок из наших детей интересуется чем-то своим, мы даем каждому возможность реализоваться. Я думаю, что невозможно сегодня построить мир ценностей исходя из принуждения и закрытости. Более того, доверие, которое ты оказываешь ребенку или ученику, – это то, что дает ему возможность создать твердую систему ценностей”.

Несколько месяцев назад к раву Шерки обратились с просьбой писать статьи для сайта hа-Каhаль-929, (сайт, созданный как религиозная альтернатива сайту “929”). Рав Шерки согласился при условии, что его статьи будут выходить параллельно и на сайте “929”, предназначенном для широкой аудитории.

“Я сказал, что не готов обращаться исключительно к религиозному сообществу, и что мне интересно было бы писать именно на тот сайт, который читают атеисты. Если люди интересуются атеизмом, важно, чтобы они послушали и меня. Мы – часть израильской действительности, погруженной в море атеизма. Можно решить, что мы не хотим иметь никаких отношений с этим обществом. Такая позиция существует среди харедим: поскольку в обществе есть изъяны, то они не хотят иметь с ним ничего общего. Мы учили у рава Цви Иеhуды сказанное в Иерусалимском Талмуде: “Освящение Имени Бога превалирует над осквернением Имени Бога” – и это означает, что если в каком-либо предприятии есть как элементы освящения имени Бога, так, возможно, и элементы осквернения имени Бога, – то освящение всегда преобладает”.

8. Модернисты и хардаль внутри религиозного сионизма

Не могу не спросить о споре “ТаНаХ на уровне глаз”, ведущемся в религиозном обществе, о том, насколько этот способ изучения годится для изучения ТаНаХа?

“Весь этот спор возник на принципиальном непонимании сторонами друг друга. Нам трудно понять ТаНаХ не потому, что нам недостает научных фактов о реалиях жизни в эпоху ТаНаХа, и не из-за того, что персонажи ТаНаХа намного превосходят нас. Но потому, что они жили в мире, в котором существовало пророчество. Пока мы не воссоздадим для себя мир ценностей эпохи пророчества, нам будет трудно понимать ТаНаХ. Две стороны спора не обращают внимания на этот момент. Одна сторона ощущает необходимость широкого использования научных средств для понимания ТаНаХа, другая сторона чувствует в этом угрозу, чувствует необходимость подчеркивать великую праведность действующих лиц ТаНаХа. Я считаю, что истинное толкование ТаНаХа заключено в его прочтении мудрецами каббалы, сохранившими остаток пророческого переживания в народе Израиля. Каббалистическое прочтение и есть, в сущности, настоящий пшат (простой смысл Писания) каким он был в те дни. Если этот момент прояснен, то дальше почему бы не воспользоваться помощью всевозможных научных средств. Когда мы поймем, что тот или иной раздел произнесен как притча, то дальше можно заниматься пониманием простого смысла притчи и даже сравнительным исследованием ТаНаХа и других культур, не нанося при этом никакого ущерба святости текстов ТаНаХа”.

То, как рав Шерки преподает ТаНаХ, привело в прошлом к напряженным отношениям между ним и равом Шломо Авинером, в период, когда рав Шерки преподавал в иешиве “Атерет коhаним”.

“Я провел урок в иешиве, на котором рассказал, что Моше в юности колебался, кому сохранить верность, Египту или Израилю. Я описал процесс, который он прошел и указал, что Моше, воспитываясь в доме фараона, служил и богам Египта. Это наделало много шума. Рав Авинер написал об этом книгу “Как же не убоялись вы говорить против раба Моего Моше”, однако рав Цви Тау запретил ее печатать. Позднее по техническим причинам я оставил “Атерет коhаним”, формально мой уход не был связан с этой историей”.

Рав Шерки не отрицает, что его мировоззрение отличается от мировоззрения других раввинов, вышедших из иешивы Мерказ hа-Рав.

“Есть два способа находится в центральной точке. Можно понять, что ты – центр окружности, и тогда получается, что важна окружность.

Но можно стать центром в центре, видеть только центр и точку, в которой находишься ты. Второй способ это искушение, и это часть человеческой природы – сосредоточиться на себе, уйти в себя, забыть, что личное строительство идет от общего дыхания. Если я попытаюсь удержать весь воздух, которым я дышу, собрать его внутри моих легких, я не смогу дышать”.

На вопрос о своем письме, опубликованном недавно в газете Дьюкан о раве Цви Тау, рав Шерки ответил, что он считает себя учеником рава Ц.Тау не смотря на то, что спорит с ним.

“В письме, которое я написал в вашу газету, и которое было частично опубликовано, я привел два источника, один из рава Хаима из Воложина и один из Респонса “Ихве даат”. Там ясно написано, что ученик должен спорить с учителем, если ему трудно принять какие-то вещи, которые говорит учитель. Я считаю момент единства святого и будничного центральным моментом в учении рава Кука. Подход, который является сегодня доминантным в бейт мидраше рава Тау, заключается в том, что это единство скрытое, не явное. У этой разницы подходов есть последствия, т.е. по мнению рава Тау, не следует открыто говорить об этом единстве”.

9. Религия и политика

Рав Шерки в достаточной мере вовлечен в политику. В прошлом он поддерживал фракцию “Еврейское руководство” в Ликуде, но на последних выборах поддержал партию Еврейский Дом.

“На это мое решение прежде всего повлиял уход фракции “Еврейского руководства” из Ликуда. Формально я все еще член Ликуда, но учитывая обстоятельства, которые сложились в период выборов, я посчитал правильным поддержать партию Еврейский Дом. Политика это не теоретическое обсуждение идеалов, а вещь фрагментарная – и мы продвигаем идеи там, где мы можем их продвинуть. Я принял решение поддержать партию Еврейский Дом, поскольку считал важным воспрепятствовать коалиции Нетаниягу с левыми. “.

10. Нормальность сефардского еврейства

Семья Шерки закончила семидневный траур по своему сыну утром в день Памяти воинов Израиля. Через несколько часов рав Шерки уже присутствовал на государственной церемонии памяти жертв террора на горе Герцель. Вечером же этого дня он пришел, как обычно, к Стене Плача, чтобы поучаствовать в молитве, которую провел впервые несколько лет назад, – это праздничная молитва ко дню Независимости по сефардскому нусаху. Рав Шерки был первым, кто опубликовал сидур ко Дню Независимости по сефардскому нусаху.

“Существует миф, что религиозное празднование Дня Независимости имеет отношение исключительно к ашкеназам. В принципе обращение к сефардам в религиозном сионизме произошло благодаря политике нескольких раввинов, которые считали правильным охватить и сефардов в социальном плане, чтобы исправить совершенную несправедливость. Однако эти вещи были сделаны, на мой взгляд, без правильной подготовки. Создалось ощущение, что весь институт официального религиозного сионизма был ориентирован на ашкеназов. Я попытался исправить это с помощью молитвы в День независимости. Здесь нет никакого раскольничества. Я слежу, чтобы молитва у Стены Плача велась по сефардскому нусаху, чтобы преодолеть миф о том, что религиозное празднование Дня Независимости имеет отношение лишь к ашкеназам. Однако hалель, который мы произносим там, произносится по ашкеназскому нусаху, он мощнее. Когда-то этот миньян называли “миньян французов”, но сегодня к нему присоединяются люди из многих общин. В этом году на нашу молитву пришел и заместитель министра по делам религий рав Эли Бен Даган”.

Рав Шерки, являющийся раввином сефардской синагоги, сожалеет о том, как поверхностно ведется диалог между различными общинами:

“К сожалению, сегодня говорят о “восточности” как об избытке эмоций и тепла, но само это отношение – отношение жалости и снисходительность к простому народу. Я не вижу сефардов такими. Я думаю, что в сефардском еврействе есть нормальность, что сефарды транслируют нормальность. Те острые столкновения, которые пережило ашкеназское еврейство, привело к многочисленным искажениям, к борьбе между хасидами и литваками, между сторонниками Хаскалы и Домами Учения, между сионистами и харедим. В нем скопилось слишком много напряжения, оно нуждается в развитии внутренней целостности и гармонии. Я думаю, что в этой области сефардское еврейство вносит свой вклад в народ Израиля, который строится сегодня в нашей Стране. Это то, что всем стоит перенять от него”.

В Шавуот Тора не была дана полностью, – на самом деле, дарование Торы не прекращается из поколения в поколение. Но в тот великий день были даны Десять заповедей, представляющих собой корень всех вообще заповедей – которых, как известно, 613.

Шавуот – это праздник Дарования Торы.

В Шавуот Тора не была дана полностью, – на самом деле, дарование Торы не прекращается из поколения в поколение. Но в тот великий день были даны Десять заповедей, представляющих собой корень всех вообще заповедей – которых, как известно, 613.

Было бы очень подходяще, если бы число букв, которыми записаны Десять Заповедей составляло 613, – однако, что поделать, это не так. Число букв там – 620. Похоже, что не достаточно 613 заповедей, и необходимы еще 7. И что это за 7 заповедей? Конечно, это те заповеди, которые были заповеданы Бней Ноах.

Эта деталь должна нас научить важной вещи. Тора не может быть дана Израилю, если в ней нет универсального аспекта, который выражается в данном случае, семью последними буквами десяти заповедей. И каковы же эти последние семь букв? Это слова: “Ашер ле-рееха” («что у ближнего твоего»).  Эти буквы, приглашают нас к братству со всем человечеством.

И это чудо иврита, что 620 – это также гематрия слова кетер («корона»). У Всевышнего как бы есть корона, символизирующая Его царство. Но Он царствует над  миром только когда Бней Ноах присоединяются и слушают Его голос. 613 и еще 7 – всего шестьсот двадцать.

В истории Торы мы также видим, что она не могла быть дарована, прежде чем у горы Синай появился, по крайней мере, один представитель народов мира, и это Итро, тесть Моисея, который пришел от имени всего человечества принять участие в великом событии Дарования Торы.

И неслучайно в праздник Шавуот мы читаем книгу Рут, описывающую как одна замечательная женщина из далекого народа, из Моава, присоединяется к народу Израиля.

Мидраши которые передают нам от имени Устной Торы, что Всевышний обошел все народы мира и предлагал им Тору, а они не приняли, и только народ Израиля согласился принять Тору. Сам факт того, что евреи составили такой мидраш, – свидетельствует о том, что народ Израиля вовсе не ищет первородства, но лишь так получилось исторически, что он на Синае согласился получить Тору, а другие народы мира в то время не согласились.

Возникает вопрос, почему же они не согласились, ведь в десяти заповедях сформулированы понятные всем и ясные принципы жизни: “не убивай”, “не прелюбодействуй”, “не кради”.  Это вещи, которые правильны и хороши для каждого человека в мире. Так почему же народы мира не захотели тогда принять Тору?

Конечно, среди народов мира были люди, которые хотели принять Тору. Но они были меньшинством среди своих народов, и это меньшинство было готово принять Тору и её обязанности в качестве заповедей, а не только в качестве общего морального наставления. Но они были меньшинством и их мнение не нашло своего выражения в те времена, и поэтому от них потом произошли души геров, которые присоединились к народу Израиля (как сказал один самых великих геров в 18 веке, польский аристократ граф Потоцкий, который был связан с Виленским гаоном).

Тора была дана еврейскому народу для того, чтобы он раскрыл путь к Богу для всего человечества. Тот, кто является Бен Ноахом, присоединяется к Торе и еврейской традиции даже и без того, что он становится евреем; и он может реализовать Тору в форме, подходящей для его души. Поэтому в наши дни движение Бней Ноах превращает Шавуот, праздник Дарования Торы, из только еврейского праздника – в праздник для всего мира.

Перед тем, как Иерусалим был захвачен вавилонянами, пророку Иеремии было заповедано купить поле у своего кузена Ханамеля. Об этом символическом действии, которое совершается в последние минуты перед падением города, рассказывается в книге Иеремии, гл. 32, которую мы читаем в hафтаре к недельному разделу Беhар.

Для уходящих в изгнание это должно было стать знаком о том, что обязательно будет и возвращение в Сион. “Ибо так сказал Господь Цеваот, Бог Израиля: еще будут покупать дома и поля и виноградники в стране этой”. (Иеремия 32:15)

В книге Иеремии в подробностях описано как был написан документ о продаже, как он был запечатан в глиняном сосуде в присутствии свидетелей, и как были переданы деньги за покупку. И из этого мы учим множество законов. Среди прочих законов, которые установлены по образцу этой сделки, есть также и законы брака, которые говорят, что заключение брака возможно с помощью передачи от жениха невесте денег или какой-то другой вещи (Трактат Кидушин 2б). И это не случайно, что Талмуд связывает законы создание семьи, построение личного дома человека, с действием, имеющим значение для всего народа – а именно, обещанием возвращения в Сион. Правильное существование еврея возможно лишь тогда, когда он строит свою личную судьбу, связывая ее со всем народом. И поэтому сказали: “Всякий, кто радует жениха и невесту, как будто построил одно из разрушенных зданий в Иерусалиме”.

Пророк Иеремия также подчеркивает, что исправление народа это только часть исправления всего мира, поскольку далее сказано: “О, Господи Боже! вот, сотворил Ты небо и землю великою силою Твоею и мышцею Твоею простертою; ничто не сокрыто от Тебя” (Иеремия 32:17). Разрушение Храма – это не только национальная трагедия, это также осквернение имени Господа. Моисей в свое время называет Его: “Бог Великий, Могущественный и Грозный” (Втор. 10:17), а Иеремия называет его (32:18) – “Великий и Могущественный”, а определение “Грозный” пропускает, поскольку “раз другие народы насмехаются над Ним в Его Обители, так где же Его грозность?” (Трактат Йома, 69б).

Молитва пророка учитывает то, что от разрушение Храма происходит ущерб в познании Бога во всем мире – поскольку вся еврейская история, начиная от Исхода из Египта, имеет универсальный смысл для всего человечества: “Совершивший знамения и чудеса в земле Египетской, до сего дня, в Израиле, и среди людей” (32:20).

Ответ Бога на обращение пророка тоже содержит универсальную компоненту Высшего Управления миром: ” Вот, Я – Господь, Бог всякой плоти” (32:27). И добавляет: “Разве есть что-нибудь, невозможное для Меня”? Это означает, что исторические процессы включают себя развитие политических ситуаций и возвращение Израиля к своим путям, даже если это и скрыто от глаз людей.

Таков путь Торы: учить нас, что частное действие связано с исправлением народа, которое связано с исправлением человечества, которое связано с исправлением всего космоса. И это в каббале обозначается, как “простая песнь”, “двойная песнь”, “тройная песнь” и “учетверенная песнь”, вплоть до Песни, объединяющей в себе все песни мироздания (р. Кук в Орот hа-Кодеш, ч.2 стр. 444-445). Поэтому мы не должны пренебрегать влиянием, которое может оказать один человек на общий процесс, и не будем забывать нашу обязанность исправить всё. Всё вообще.

Говорят наши пророки: “Вот сильные их кричат на улицах, вестники мира (шалом) горько плачут” (Исайя 33:7), … Шалом, Шалом – и нет его… ” Иеремия 8:11).
Тебе, Шалом, мой дорогой сын, не тяжело сейчас, так как твоя возвышенная душа поднимается прямо через небеса к Царю Мира. Ты заслужил это не только потому, что убит врагами лишь за свое еврейство – и такие люди необычайно возвышенны, и чтобы помянуть тебя отменяется обычай не оплакивать мертвых в месяц Нисан – но ты еще и проявил особую самоотверженность, ибо погиб спасая ту, что стояла около тебя. Автор книги “Эйфа Шлема” (комментарий на “Эц Хаим”) говорит, что несмотря на то, что сегодня у нас нет Храма и жертвоприношений, – но те, кто жертвуют своей жизнью во имя Освящения Всевышнего могут исправлять мир больше, чем это было возможно тогда.
Твоя душа была возвышенной. Невозможно забыть из каких соображений ты определял свои поступки. Я помню, когда тебя призвали в армию, тебе предложили присоединиться к основателям батальона иешивы-hесдер в военно-морском флоте – ты вначале сказал, что не хотел служить там, потому что при службе на флоте иногда приходиться покидать границы Земли Израиля, и из-за этого ты не сможешь удостоиться пророчества. И такие соображения бывают лишь у необыкновенных людей, которые принимают в расчет пользу для всего Израиля. И почему в результате ты решил пойти в во флот? Так как тебе сказали, что если не будет достаточно желающих, не смогут открыть иешиву морского флота, и ты сказал себе: “Моя личная польза не должна приниматься во внимание, когда речь идет о пользе для народа”. И это настоящее решение большого человека.
Ты, Шалом, подобен своему имени, и все вокруг тебя заключали мир. Везде, в любом месте, где ты появлялся, – если были в этом месте какие-то конфликты, ты приносил туда мир. И ты заслужил, что в тот момент, когда твоя душа покидала тело, все твои родственники успели провозгласить вместе с тобой Единство Бога и 13 Качеств Милосердия. Ты был опорой, одновременно и крепкой и энергичной. Ты был подобен Адино Эцни, из воинов Давида, про которого говорят что он был мягок и подобен книжному червю, когда учил Тору, и становился твердым, как дерево, когда выходил на войну. Ты был подобен царю Давиду, про которого написано (Шмуэль I, 16:12) “рыжий с красивыми глазами”, т.е. соединяющий мужество и чувство. Заботился о других прежде, чем заботился о себе. Шалом, ты ладил с людьми, у тебя было чувство юмора, ты стрелял из лука. Неделю назад ты тренировался в стрельбе из лука, который сделал сам. Ты был подобен Ионатану сыну Шауля, который тоже стрелял из лука, чтобы быть доблестным воином. И ты был убит именно на том месте, где Ионатан сын Шауля тренировался в стрельбе.
Любовь к Богу в полную силу жила в твоем сердце. И любовь к Богу еще более усиливала твою и без этого большую любовь к природе. Всем сердцем и всей душой ты любил Тору. Твое изучение было скромным, ты не провозглашал ничего, но был мудрецом. Ты учился в двух иешивах, перед армией и после армии. И в выборе иешивы ты тоже руководствовался высокими соображениями. Ты не выбирал иешиву из-за ее приятной атмосферы или хороших условий жизни. Про первую иешиву, в которую ты пошел учиться ты сказал: “Я иду в эту иешиву, чтобы погрузиться в изучение”. Про вторую ты сказал: “Я иду туда, чтобы служить Всевышнему”. Ты соединял все части Торы. Любил народ Израиля – каждого человека, помогал каждому, который в этом нуждался. Любил Землю Израиля, и умел показать ее красоту каждому, прекрасно знал все ее тропы. Ты относишься к “людям Грядущего Мира”, не тем, про которых сказано, что у них есть “удел в Грядущем Мире”, а к тем, кто действительно принадлежит Грядущему миру. Про которых написано в трактате Таанит, что те, у кого есть чувство юмора – люди Грядущего мира. И, вместе с тем, с улыбкой на устах, ты постоянно жил осознанно.
И частью твоего осознания всегда была Катастрофа. Я знаю, как важна была для тебя тема Катастрофы, как важен был для тебя День Катастрофы. Каждый раз, когда ты бывал на серьезном собрании, и необходимо было удерживаться от смеха, ты вспоминал Катастрофу и сразу становился серьезным.
И это не случайно, что именно в день Катастрофы ты ушел от нас. После того, как 2000 лет, от разрушения Второго Храма и до наших дней, наша семья скиталась по миру – мы вернулись в нашу Страну не для того, чтобы быть похороненными тут, и не для того, чтобы нас убивали, но для того, чтобы жить и произрастать тут. Мы ждали, что ваше поколение вырастет тут, – но эти надежды прервало убийство, совершенное подлыми и низкими злодеями, оскверняющими Имя Всевышнего. И мы можем противостоять этому только добавляя Святости Бога, в самоотверженной работе – как работе каждого из нас, так и работе правительства, которое научится правильно взращивать народ Израиля в своей Стране.
Шалому было 26 лет. “Сыновья вы Господу, Богу вашему”. Из лучших сыновей народа. Твоя прекрасная душа сейчас добавляет нам все больше света. “Горько рыдайте по уходящему, ибо он уже не вернется и не увидит родной земли своей”. (Иеремия 22:10) . И говорили наши мудрецы – “Горько рыдайте” – это о том, кто ушел бездетным. Мы должны стать его продолжением, как сыновья, строить то, что он не успел. Строить со всей силой обновленную и прекрасную жизнь. “Долго живу я с врагами мира. Когда я говорю: “Я хочу мира”, – они ведут к войне!” (Псалмы 120 6:7). Ты, Шалом, даешь нашей семье силы и ты будешь строить мир. Иди с миром и восстань для будущей судьбы в конце времен.

Афтара недельного раздела Кедошим (в ашкеназской традиции) это отрывок из книги пророка Амоса. И там говорится о том, что Управление народами со стороны Бога носит универсальный характер, и так же, как Всевышний вывел свой народ из рабства к свободе, также он выводит и другие народы к Вечному Свету: “Не таковы ли и вы для Меня, сыны Израиля, как сыны Куша? Не вывел ли Я Израиль из земли Египетской, а филистимлян – из Кафтора, а арамейцев из Кира?” (Амос 9:7). Однако, в то время, как истории определенных народов приходит конец, народу Израиля обещано, что даже если он будет тяжело наказан за свои грехи, при все при том, он не исчезнет совершенно: “Однако дом Яакова Я не совсем уничтожу, – сказал Господь” (Амос 9:8). Это различие между Израилем и другими народами происходит не из-за безразличия к их судьбе. Ведь сказано было праотцу Аврааму, что его предназначение: “И благословятся в тебе семьи земли”. И таким образом, вечность Израиля необходима для человечества, и служит ему как копилка, в которой хранится память о различных человеческих культурах. И их существование продолжается вечно в том отпечатке, который они оставили в коллективной памяти вечного народа.
Так например, то, что осталось живым от древнего Египта, – это Египетский образ в Библии, т.е. то влияние, которое произвел Египет на формирование еврейского национального сознания.
Израиль платит за свое предназначение тяжелую цену. И присоединяет к себе все, с чем сталкивается в веках, чтобы наполниться даже помимо собственного желания. Пока полностью не реализуется программа возвращения в Сион, как это описывается у Амоса (9:15) :”И насажу Я их на земле их, и не будут они больше вырваны из земли своей, которую Я дал им, – сказал Господь, твой Бог”.
В сефардской традиции принято читать другой отрывок из пророков, из книги Иехезкиэля (20:2-20). Он объясняет, почему Бог заинтересован в том, чтобы выполнить свое обещание о вечности народа Израиля. Написано там (20:9) “Ради имени Моего”. Рассеяние Израиля означает осквернение Имени Бога, и поэтому нужно вернуть их, даже и в том случае, если они не исправятся.
Главный аргумент в управлении историей, это Освящение Имени. Рамхаль в своей книге “Даат Твунот” разъяснил, что в мире сочетаются два вида Провидения: Управление Единства, которое является главным, и вспомогательное Управление Суда. Поэтому Избавление (с необходимостью наступающее вследствие действия Провидения Единства) осуществится ради Божественного Имени, независимо от того, заслужили этого мы или нет
Но в этом есть этическая проблема. Как может быть, что при реализации Избавления, одного из самых значительных событий в истории, – не принимается во внимание добрые дела людей?
Ответ состоит в том, что конфликт между необходимостью Избавления и произволом человека требует от народа Израиля выполнять больше заповедей. Это необходимо, чтобы не возник диссонанс между необходимостью реализации Управления Суда, которое провозглашено со всей решительностью в союзе Бога и Израиля, (см. недельный раздел Бехукотай, Левит 26), и между важностью Управления Единства, которое означает, что Бог всегда действует “ради Его Имени”, что бы ни происходило. И поэтому в конце Афтары (стихи 19-20) приведена неотступная просьба Бога к Израилю: “Я – Господь Бог ваш. Моим заповедям следуйте и Мои законы соблюдайте и исполняйте их. И субботы Мой освящайте, и станут они знамением между Мной и вами, чтобы знали, что Я – Господь Бог ваш”.

Что отмечают в праздник Мацы? Казалось бы, ответ прост – Исход из Египта! Но, если это действительно так, то это значит, что мы празднуем незавершенное событие. Ведь, несмотря на то, что мы в Песах действительно вышли из рабства на свободу, тому поколению до Земли Обетованной так и не удалось дойти. Исход из Египта создал двойственную и парадоксальную ситуацию – государства без собственной земли. Мы стали полноценным государством, с разработанными структурами власти, налогами, союзами и войнами, с централизованным культом, но только без земли. И мы в Песах произносим в молитве псалмы прославления (hалель) благодарящие за этот Исход, хотя существует правило (Трактат Мегила 14а) что hалель не говорят за чудо, которое произошло вне Земли Израиля. Но Талмуд там поясняет, что это правило действует только с того времени как еврейский народ вошел в Страну Израиля, а Исход произошел до этого.
Принцип того, что сначала Песнь восхваления можно было говорить за чудеса во всех странах, а позже только за чудеса в стране Израиля – параллелен последовательному процессу выделения избранной ветви человечества, который описан в книге Бытия. Избрание начинается с величия Адама, отца всего человечества, далее продолжается лишь в определенной ветви его потомков, и в конце концов утверждается за Израилем.
В том, что изначально Песнь восхваления относится ко всем странам, есть проявления принцип универсальности человека и места. Но в нем также есть и недостаток, – так как отсутствует центр, из которого исходит святость, питающая весь мир.
После годов скитания, произошло завершение Исхода из Египта, когда народ Израиля перешел Иордан, и это случилось 10-го нисана. Но в этот момент еще не кончился период пустыни, поскольку народ еще питается манной. Манна кончится лишь по окончании Песаха, и тогда народ будет есть от плодов земли, как рассказывается в Афтаре, которую читают в первый день Праздника: “И в день после Песаха стали они есть плоды земли этой, опресноки и поджаренные зерна, в самый тот день, И перестал падать ман на другой день после того, как стали они есть от плодов этой земли, и не было более мана у сынов Израиля, а ели они плоды земли Ханаанской в тот год” (Иеhошуа 5:11-12). По простому смыслу Писания, “день после Песаха” означает 15 Нисана, и это первый день праздника Мацы.
Отсюда следует, что настоящий приход в Страну включает в себя еду от плодов земли, и именно это произошло в день после принесения Пасхальной жертвы, первый день Песаха. (И автор респонсов “Меиль Цдака” считает, что заповедь заселения Земли Израиля выполняет лишь тот, кто питается, зарабатывает от деятельности в этой Стране).
В соответствии с таким пониманием, можно сказать, что в этот день мы говорим hалель в память о том, что мы реально вошли в Страну Израиля. И этот приход придает смысл Исходу из Египта, поскольку ради этой цели он и совершался.
Таким образом, праздник Мацы, который начинается 15 нисана – это праздник входа в Страну Израиля, тогда как в праздник Песах, который начинается 14 нисана, мы отмечаем Исход из Египта.
Отметим, что в приведенном выше стихе из книги Иеhошуа (5:12) для “от плодов этой земли” употребляется необычное выражение меабур hа-арец. И в свете этого мы можем по новому понять слова из Пасхальной Агады: “Ради (баавур) этого – рассказывать об Исходе именно тогда, когда ты можешь указать на мацу и марор, лежащие перед тобой”. В соответствии со стихом из Иеhошуа можно перевести слово “баавур” как: “ради плодов”, т.е. ради того, чтобы есть плоды земли, а именно мацу и марор, “сделал мне Всевышний все это при Исходе из Египта”.

В эту субботу, в начале месяца Нисан, в Афтаре из пророка Иехезкиэля мы встречаем порядок жертвоприношений не соответствующий обычному, описанному в Торе.
Вопрос о различиях между словами пророка и законами жертвоприношений, которые сформулированы в Торе, разбирался уже во времена мудрецов Талмуда. В трактате Шабат (13б) говорится, что противоречия между Торой и пророчеством Иехезкиэля разрешил раби Ханания сын Хизкии, но мы не знаем подробности этого решения. Поэтому комментаторы расходятся во мнениях по поводу того, каким оно было. Маймонид считает что это временное постановление, которое будет реализовано в первый год функционирования Третьего Храма. Другие комментаторы, считают, что в пророчестве говорится о времени после воскрешения мертвых, когда заповеди потеряют статус обязанностей, и законы обновятся через пророчество (комментатор Иеhуда ибн Билам, 1000-1070).
К какому бы периоду мы не относили изменения, о которых говорится в пророчестве Иехезкиэля, нужно подчеркнуть, что оно отражает картину мира отличную от той, которая нам известна. В Торе есть заповедь 14 нисана принести в жертву Песах ягненка или козленка для каждой группы организующей совместную трапезу. Иехезкиель же говорит об одной единственной жертве, которую должен принести вождь за весь народ. И это должен быть бык, а не ягненок, и грехоочистительная жертва, а не мирная.
Видимо, причина этих изменений в том, что уже не будет необходимости напоминать о выходе из Египта после того, как произошло Избавление более полное. В частности так объяснили мудрецы, слова Бен Зома, что не вспоминают о Выходе из Египта во времена Мессии (Брахот 12б). И поэтому не нужно зарезать ягненка, которому поклонялись в Египте. А принесение быка в грехоочистительную жертву похоже на быка, приносимого в жертву в День Искупления. И цель ее – искупить народ в процессе последнего Избавления.
Праздник мацы подчеркивает полное освобождение, приходящее с последним Избавлением. Он продолжается семь дней, и, в соответствии с пророчеством Иехезкиеля, в каждый из дней приносят в жертву семь быков и семь баранов (а не семь быков и одного барана, как сказано в Торе) – поскольку в это время в мире “свет солнца станет семикратным, как свет семи дней” (Исая 30:26). А также нет ягнят (которые символизируют развитие), и нет козла грехоочистительного, так как закончено исправление. А также изменятся меры хлебного приношения и масла: не десятую часть эйфы муки будут приносить, а целую эйфу муки, и также и полную меру масла, а не половину и не треть.
Еще один праздник, в который будут приносить такие же жертвы, как в праздник Мацы, – это праздник Суккот. И в этот день будут отмечать победу в войне Гога и Магога, как это рассказывается в пророчестве Захарии (14).
Празник Шавуот и праздник Шмини Ацерет, в которые отмечают дарование Торы, в пророчестве Иехезкиэля исчезают, поскольку в эти времена весь мир уже дойдет до той ступени, про которую говорит мидраш (Коhелет Раба): “В этом мире Я дал вам Тору, а на будущее – жизнь я даю вам”. Также отменяются и Рош hа-Шана и День Искупления, поскольку нет больше преступлений, и Бог царствует явно.
Особенно необычно изменение, которое происходит с постоянным жертвоприношением – которое не будет приноситься, как некогда “один ягненок утром, один ягненок вечером”, – а будет только “один ягненок утром”. И это намекает нам на то, что тьма исчезнет из мира, и даже темное время станет светлым. Как об этом сказано также и у пророка Захарии(14:7) “И к вечеру будет свет”.

В отрывке из книги Царств I (18:39), который мы читаем на этой неделе, рассказывается, как весь народ на горе Кармель провозгласил “Господь – Он Бог, Господь – Он Бог”.
Что подразумевал народ, когда произносил эти волнующие слова? На первый взгляд, в соответствии с сюжетом, могло бы показаться, что они дали ответ на вопрос, который поставил перед ними пророк Элияhу (стих 21): “Если Господь Бог, то следуйте Ему, а если Баал, то следуйте ему”. Но то что фраза повторяется два раза указывает не только воодушевление народа, но также и на то, что после первого провозглашения, народ осознал нечто на более глубоком уровне. А именно, помимо признания того, что “Господь – Он Бог”, а не Баал, – они поняли еще что-то про раскрытие Господа в мире. О чем же здесь говорится?
С тех пор, как человек начал размышлять о мире, он сталкивается с озадачивающей двойственностью. С одной стороны он видит естественный мир, нейтральный, подчиняющийся законам природы, не моральный. И в вершине естественного мира человек распознает существование Творца, он называет Его именем Элоhим, “Бог”, которое указывает на Всевышнего действующего через природу.
С другой стороны, человек распознает внутри себя душу, он понимает, что является личностью. Он способен на выбор между добром и злом, у него есть внутренняя жизнь и свобода. И создателя своей души он осознает как “Господь” (Четырехбуквенное имя), и это указывает на Всевышнего, который проявляется в морали.
Различные подходы по-разному решают противоречие между этими двумя видами познания.
Первый подход – это идолопоклонство, которое полагает, что весь мир наполнен личностями, богами, душами и духами. На языке писания для идолопоклонников это называется “все есть Господь”.
Второй подход – это подход философии, которая полагает, что все что есть – это только природа, а ощущение существования какой бы то ни было личности это иллюзия. Весь мир – это просто большая и равнодушная машина. Для них “Все есть Бог”.
Третий подход – это подход “еврея из Амстердама” (Барух Спиноза), который утверждал, что Божественность тождественна всем ее проявлениям. И моральная душа тоже часть системы, которая вне природы. В этом подходе “боги – они Господь”.
Четвертый подход – это подход пророков, и в частности пророка Элияhу на горе Кармель. Они открывают нам, что “Господь – Он Бог”, а не “боги – Господь”. Есть внутреннее единство между природой и душой. Но при этом оно не уравновешено, так как существует преимущество у морали. (Об этом пишет рав Хаим из Воложина, в книге Нефеш Хаим часть. 3, гл. 9).
Осознание того, что Всевышний действует посредством морали, дает преимущество выбору добра, а не зла. И это то, что проникло в сердце тех, кто собрался на горе Кармель, когда они увидели, что Господь не хочет жестокого культа, последователи которого “царапали себя, по своему обыкновению, мечами и копьями, так что кровь лилась по ним” (ст. 28). И они увидели, что огонь спустился на жертвенник, в котором было “двенадцать камней, по числу колен сынов Яакова” (ст. 31). И это показывает, что, в соответствии с Торой, правильная моральная установка – это единство ценностей и единство сердец.

Рав Шерки о празднике Пурим

Не смотря на то, что построение Храма это заповедь из Торы (как объясняет Маймонид в начале Законов Храма в “Мишне Тора”), а Тора неизменна (13 основ веры Маймонида), – есть различия в том, каким образом в разные эпохи следует выполнять эту заповедь. И это нам проясняют слова Бога, переданные пророками.
Поэтому план Скинии, построенной в пустыне, не совпадает с планом Скинии в Шило, и оба они отличаются от Первого Храма, и также и от Второго Храма, и от Третьего Храма описанного пророком Иехезкелем.
Храм – это отражение Верхнего Мира в мире нашем, как об этом сказал Всевышний Моисею в книге Исход 25:40 “И сделай их по образцу, какой тебе показан на горе”. Однако эти отражения меняются в соответствии с изменениям, происходящими в мире – и поэтому они различаются в разные эпохи. (И аналогично у Платона идеальный духовный мир принимает различные формы внизу в соответствии с происходящими в мире изменениями).
Соответственно, вид нижнего Храма меняется.
Есть одна существенная особенность Скинии, описанной в недельном разделе “Трума”, которая отличает ее от Храма Соломона, о котором мы читаем в отрывке из пророков в ту же неделю. В Скинии нет окон, а в Храме Соломона окна есть. И это говорит нам о том, что Божественное Присутствие в пустыне было “закрытым”, принадлежало исключительно Израилю, и не относилось ни к каким другим народам, потому что народ Израиля в этот период был в процессе внутреннего формирования. Во взаимоотношениях Израиля и Бога это был для него период “любви невесты, следующей за Мной в пустыню” (Иеремия 2:2). Эпоха же Соломона была иной – в ней пришло время универсального влияния народа Израиля на мир, когда со всех стран приезжали, чтобы учиться мудрости у Соломона. И тогда пришло время сделать окна в Храме, которые показывали соприкосновение между Израилем и народами.
Писание отмечает, что это были “окна прозрачные, закрытые” (Книга Царств I, 6:4). В переводе Ионатана на арамейский язык этот стих переведен так: “Открытые – изнутри, и закрытые снаружи”. В соответствии с этим объяснением, окна показывали что Святость впитывает в себя будничность, и что народ Израиля воспринимает влияние других народов. И такое понимание также следует из слов рава Кука (Орот hа-Тхия, гл.15).
Однако Радак комментирует это место в Писании иначе. Он пишет: “А наши мудрецы объясняли наоборот (не так, как перевел Ионатан) – прозрачные снаружи и закрытые изнутри. Чтобы разъяснить, что Храм не нуждается во внешнем свете, исходящем из мира”. И по этому объяснению окна были предназначены для того, чтобы святость исходила из Храма во внешний мир, и не получала никакого влияния извне. И так комментировал также и рав Кук в своем раннем комментарии (Эйн Айа, Бикурим, 27).
Представляется что нет между двумя комментариями сущностных разногласий. Первый комментарий описывает ситуацию, в которой народ Израиля не боится внешних влияний, поскольку внутри него есть Божественное Присутствие. А второй комментарий описывает отделенность Израиля от народов, которая дает ему уверенность в себе.
Комментарий “Мецудат Цион” объясняет, что эти окна были одновременно и прозрачными и не прозрачными. И представляется, что его комментарий соединяет в себе оба подхода, которые мы привели выше. Но, для того, чтобы успешно соединить внешнее влияние, и влияние изнутри вовне, нужно развить новые технологии, так например, требуется изобретение особого стекла. И это приходит с развитием мира.

В hАфтаре к недельному разделу мы читаем одну из самых сложных фраз в книгах пророков: “В год смерти царя Узияhу видел я Господа, сидящего на престоле высоком и величественном, и края его одежды наполняли Храм”. (Исайя 6:1) Как возможно говорить о видении Бога, даже в предположении, что это только метафора? Ведь и в метафоре существует свой внутренний язык, и он тоже устанавливает границы в возможности пересказа. И об этом сказано прямым текстом: “Человек не может видеть Меня и остаться в живых” (Исх. 33:20).
Объясняют наши мудрецы (Трактат Иевамот 49б), что Менаше, царь Иеhуды, обратился к Исайе, чтобы тот прояснил свои слова: Твой учитель Моше, сказал ‘Человек не может видеть Меня и остаться в живых’, а ты говоришь: ‘Видел я Господа, сидящего на престоле высоком и величественном’!
Исая не хотел отвечать Менаше, поскольку тот спрашивал только для того, чтобы разозлить, а не для того, чтобы понять. Но что бы ответил пророк Исайя нам?
Конечно, можно дать вполне удовлетворительные философские ответы, так например, что есть ступени в Откровении, и есть разница, между именем “Господь” и Четырехбуквенным Именем, между тем, чтобы увидеть Лицо и увидеть “сзади” (Исх. 33:23) и т.д. Но мы не видели, чтобы кто-то во времена пророков занимался обсуждением этого вопроса. И представляется, что поскольку пророчество в своей основе это переживание, то нет необходимости разъяснять его с помощью абстрактных понятий.
Если бы мы могли спросить пророка Исайю, что именно он имел в виду, когда говорил о том, что он видел Бога, подразумевал ли он “Его Сущность”, или “случайное существование”, “вещь в себе” или “вещь для нас”, создал ли он “новую категорию познания” и т.п. то на все это он мог бы нам лишь ответить просто: “Я видел Господа”. И он бы не ощущал необходимости объяснять, почему в этом нет запрещенной “материализации Божественного”.
Основываясь на этом, мы можем объяснить, почему раби Иеhуда hа-Леви в книге Кузари разделил рассуждение об определениях Божественного, и привел их в двух разных главах, во второй и в четвертой. Вторая глава занимается чисто философским обсуждением определений, и она относится к эпохе, в которой уже нет пророчества, нет проявления Божественного Присутствия, и для понимания Писания у нас остался только наш разум. А разум может признать лишь отрицание всех определений, что исключает всякую возможность материализации. Однако, в четвертой главе обсуждается язык пророков, которые удостоились прямого Откровения, имеющего позитивный характер, они встречаются с Именами Бога, которые соотносятся с Четырехбуквенным Именем. Разрыв между этими эпохами не позволяет современному человеку понять внутренний мир пророков.
При всем том, что ментально мы очень далеки от возможности понять сущность пророчества, Исайя передает нам важное знание: Тот Бог, о котором серафимы возглашают “Свят, Свят, Свят”, т.е. который отделен от всего сотворенного – Он тот же, про которого говорится “Вся земля полна славы Его” (6:3), Он Тот, который рядом с нами. И только тогда человек убеждается, что Бог не оставит его, и Он управляет всем, что происходит с человеком, и отвечает на его молитвы.

В Афтаре к недельному разделу “Бо” пророк Иеремия (46:20-23) уподобляет Египет двум разным животным, тельцу и змею. Он говорит: “Египет – красавица-телица … И наемники, что в среде его, подобны откормленным тельцам … Голос его идет как змей”.
Уподобление Египта змею показывают на связь этого народа с первобытным Змеем, который склонил Адама к греху. Этот змей представляет естественный разум – кривой, земной и убивающий. В нем самом по себе нет ничего плохого, и наши мудрецы сказали, что “злое начало подобно наезднику на змее” – т.е. оно не тождественно змею. Но такой разум не способен подняться до этических вершин, к которым ведет осознание свободы выбора.
Египет, как и змей, не способен ни на что другое, кроме как блистательно улучшать данное природой. Нил это грандиозная природная сила, которая орошает пустыню, освобождает Египет от опасности голода, – но также и от молитвы о дожде. Земля Израиля, наоборот, “пьет от небесной воды” (Второзаконие 11:11), и для жизни там необходима молитва и высокий моральный уровень человека.
Египет не знает, что такое свобода. И это касается, как частной свободы человека, так и свободы в политической системе, и свободы в рамках законов природы. Во времена Иосифа египетские жрецы не смогли даже представить себе, что возможно изменение в законах функционирования Египта, которое приведет к голоду. По этой причине египетские фараоны накладывали на голову “урей”, изображение змеи (в том месте, где мы накладываем головной тефиллин), и этим они утверждали подчиненность человека природе. Сущность природности это круговорот всего в природе, и ее символизирует теленок, называющийся на иврите “эгель”, что подобно слову круг “игуль”, и символически это связано с тем что копыта его круглые. И как сказано в Псалме (106:20) “поклонились изображению быка, жующего траву”, – поскольку теленок опускает голову к земле и оттуда берет свою пищу. Тогда как человек наоборот, не опускает голову к еде, а поднимает свою пищу к себе – и этим символизирует возвышение еды, а не принижение едока.
И также и змей выделяется своей округлостью, что символизирует постоянный цикл природы, равный по всем направлениям, не знающий верха и низа, добра и зла.
В отличие от волхвов египетских, одевавших на лоб круглого змея, – Тора заповедует накладывать на голову квадратные коробочки, состоящие из прямых линий, что указывает на существование системы ценностей, в которой есть прямизна, верх и низ, порядок моральных ценностей. Коробочки тефиллин содержат концентрат знания о трансцендентном откровении, которое произошло при Исходе из Египта и вывело нас из теснин природной ментальности.
Ремешки тефиллин, сделанные из кожи теленка, указывают на поднятие над природой, – т.е. природное это лишь вспомогательный инструмент помогающий понимать Божественное.
В еврейской традиции есть два вида тефиллин: один по традиции Раши, а второй в соответствии с Рабейну Тамом. На два этих вида тефиллин также есть намек в египетских символах. В археологических раскопках в Египте была найдена “Книга мертвых” принадлежащая фараону Тутанхамону, и на его лбу было два символических изображения – орла и змеи. В каббале эти два образа означают две сфиры – “бина” и “малхут”, одна из них соответствует Этому миру, а вторая Грядущему миру, и они также соответствуют двум традициям наших мудрецов (Раши и Рабейну Там) в отношении тефиллин.
И в этом переходе “от урея к тефиллин” также можно видеть проявление каббалистического принципа, что скорлупа (Египет) предшествует плоду (Израиль).

Ашкеназская и сефардская традиции отличаются по вопросу выбора отрывка из пророков для Афтары к недельному разделу Шемот. Ашкеназские общины читают отрывок из Исайи (гл. 27-28) со слов “В грядущие дни укоренится Яков”, а сефарды читают отрывок из Иеремии (гл. 1), и тот же самый отрывок, читают в первую неделю после поста 17 Тамуза. И этот обычай непонятен – по какой причине нужно повторять этот отрывок, де еще именно такой, который относится к наказаниям?
Представляется, что объяснение связано с тем, что раньше сефарды, читали к разделу Шемот тот же отрывок, что и йеменцы и общины Багдада и Туниса, и это отрывок из книги Иехезкиэля (гл. 16) начиная со слов “Оповести Иерусалим о гнусностях его”. И об этом говориться в Трактате Мишны “Мегила” (4.8): Сказал раби Элиэзер: Не читают в качестве добавления к недельной главе отрывок “Оповести Иерусалим”. И, несмотря на то, что Талмуд не принимает это мнение раби Элиэзера в качестве законодательного (Мегила 25б), есть ощущение, что рассказ приведенный в Талмуде повлиял, на то, что было принято читать другой отрывок из пророков в эту неделю.
И вот рассказ Талмуда: “История про одного человека, который читал отрывок ‘Оповести Иерусалим’ перед раби Элиэзером. И сказал ему раби Элиэзер: ‘Прежде чем ты проверишь гнусности Иерусалима, проверь гнусности своей матери’. Проверили его родословную, и нашли в ней погрешности”. Поэтому во многих общинах сохранили древние традиции в отношении недельного отрывка из пророков.
Но этот отвергнутый отрывок замечателен! Помимо общего заголовка, который представляет собой открытый укор, содержание его наполнено любовью Бога к своему народу. Так например, стихи 6-13: “А Я проходил мимо тебя, и Я увидел тебя, попранную, в крови твоей, и Я сказал тебе: “В крови твоей живи!”. И Я сказал тебе: “В крови твоей живи!”. Умножение в десять тысяч раз, как растению полевому, даровал Я тебе. И выросла ты, и стала большая, и явилась в драгоценных украшениях – груди достигли совершенства, и волосы твои отросли, но ты была нага и непокрыта. И Я проходил мимо тебя, и Я увидел тебя, и вот, время твое – время любви; и Я простер крыло Мое над тобой, и прикрыл наготу твою; и поклялся тебе, и вступил в союз с тобой, – слово Господа Бога, – и ты стала Моею. И Я омыл тебя водой, и смыл с тебя кровь твою, и умастил тебя елеем. И облачил тебя в узорчатую ткань, и обул тебя в сандалии тахашевые, и опоясал тебя виссоном, и покрыл тебя шелками. И Я украсил тебя украшениями, и одел браслеты на руки твои и ожерелье – на шею твою. И Я одел кольцо на нос твой, и серьги – на уши твои, и венец славы – на голову твою. И украсилась ты золотом и серебром, и одежда твоя – виссон, и шелка, и узорчатая ткань, и хлеб из тонкой пшеничной муки, мед и елей ела ты, и стала красива чрезвычайно, стала ты достойна царства”.
С одной стороны, такое описание заботы любящего своей возлюбленной, подробное и преувеличенное, – подчеркивает разочарование от ее измены; но с другой стороны оно открывает нам, что в основе всего существует сильнейшая сущностная любовь между Всевышним и общинной Израиля. И это проявилось в час когда избавил Бог наших праотцев из Египта, в то время когда не было у народа достаточно заслуг, чтобы из-за них они могли быть спасены. И эта любовь проявляется и в наши дни, дни Избавления в Государстве Израиль.
Можно найти те же мотивы и в отрывках, которые сейчас принято читать в эту неделю. Иеремия (2:2): “Я помню о благосклонности ко Мне в юности твоей, о любви твоей, когда ты была невестою, как шла ты за Мною по пустыне, по земле незасеянной”. И также у Исаии (29:22): “Не будет теперь пристыжен Яков, и не побледнеет теперь лицо его”.

Примирение между Иосифом и его братьями – это основа и модель будущего примирения между северными коленами Израиля и южным коленом Иеhуды.
В hафтаре к текущей недельной главе (Ваигаш) описывается их соединение, когда пророк соединяет два куска дерева, одно из которых символизирует дерево Иеhуды, а второе – дерево Израиля, и они становятся одним, что означает соединение двух государств: «И сделаю их народом единым в стране той, на горах Израиля. И один царь будет для всех них царем, и не будут впредь двумя народами. И никогда не разделятся впредь на два царства» (Иехезкиэль, 37:22). Вначале такое объединение представляется будничным и техническим. Но духовный опыт объединения возвращает народу осознание его сущности, и он очищается от всяческого идолопоклонства: «И не осквернятся впредь идолами своими, и гнусностями своими, и всякими преступлениями своими, и спасу их из всех поселений их…» И тогда: «И очищу их, и будут Мне народом, а Я буду им Богом» (23).
Только после возвращения и осознания народом своей базовой сущности может появиться вождь, схожий по своему характеру с Давидом. Как сказано далее у пророка: «И слуга Мой Давид – царь над ними, и пастырь один будет у всех» (24). Тут предводитель называется «царь» (мелех), но в следующем стихе (25) про Давида сказано: «И Давид, слуга Мой, – вождь (наси) их вовеки».
Термин «наси» в Торе обычно переводится как «князь» или «вождь, в современном языке — «президент».
Различие между царем и вождем в том, что власть царя авторитарна и работает сверху вниз в категории суда, тогда как вождь черпает свои полномочия снизу вверх – от народа который выдвигает его в вожди. (В иврите слово вождь — «наси» – от корня нун-син-алеф, поднимать, т.е. тот, кого народ избрал, поднял).
Необходимость твердого и централизованного правления существует в эпохи, характерные падением морали в обществе, — но когда общество обладает зрелым нравственным чувством, нет необходимости в царе, достаточно вождя. Вождь должен быть из рода Давида, поскольку на потомков рода Давида возлагали надежды все поколения народа во времена несчастий. И без этого нам не будет хватать важного ощущения, что наши усилия привели нас к достижению этой символической вершины. Об этом пишет рав Кук (Квацим ми-китвей Кодшо, стр. 37-38 о разногласиях между раби Иосифом и раби Гилелем).
Переход от царя к вождю происходит в результате осознания важности двух ценностей: Торы и Земли. Провозглашение царя возвращает народ к соблюдению Торы: «И установлениям Моим будут следовать они, и законы Мои соблюдать и выполнять их» (Иехезкиэль, 37:24). В соблюдении заповедей есть выполнение внешних требований к народу, и это соответствует царскому режиму, как об этом пишет Маймонид (Законы Царей, 10:2): “Царь Мессия должен заставить народ соблюдать Тору”.
Но в процессе обновления национального самосознания народа происходит соприкосновение с собственной природой через проживание на своей земле: «И будут обитать на земле, которую дал Я слуге Моему Якову, в которой обитали отцы ваши, и будут обитать на ней – они, и дети их, и дети детей их вовеки» (там же, 25). Земля Израиля, в которой и будничное тоже свято, возрождает здоровые чувства в человеке. Когда народ возвращается к нормальной жизни, к жизни во всей ее полноте, в полном смысле этого слова, в течении нескольких поколений, душа всего общества поднимается на такую ступень, когда уже нет необходимости в принуждении, и тогда: «И Давид, слуга Мой, – вождь их вовеки».

Когда мы входим в темноту мира, в такой мир, в котором нет Божественного Откровения,
но еще осталась о нем память, это время, когда надо приносить свет.

Пророк Амос говорит: “Только вас признал Я изо всех семейств земли, поэтому и взыщу Я с вас за все грехи ваши” (Амос 3:2).
Эти слова из hАфтара (отрывок из пророков) к недельному разделу Вайшев, который читается в эту субботу. И они вынуждают нас признать, что статус избранного народа вовсе не такой уж и удобный статус.
Если мы спросим себя, стоило ли нам рождаться евреями, за которыми Высшее управление пристально следит, и учитывает все их дела, – то ответ будет, что конечно, удобнее и спокойнее было бы родиться сыном какого-то другого народа, из народов мира, жить спокойной и естественной жизнью. И еще Маhараль из Праги говорил (Тиферет Исраэль гл. 1), что народы мира управляются в соответствии с природой, а Израиль, отделен от природы, и по этой причине народы мира многочисленны, а Израиль малочисленен.
И если мы спросим: А как же с жизнью в Будущем Мире, которая дана евреям? На это можно ответить, что каждый человек может заслужить жизнь в Будущем Мире, если захочет, и для этого нет необходимости быть евреем. Маймонид писал, что у праведников народов мира есть доля в Будущем Мире (Законы Раскаяния 3:13). А нееврей, который не хочет вечной жизни, может не делать того, что от него требуется, и таким образом избавиться от Будущего Мира. При этом, еврей никак не может освободиться от этого предназначения. Поскольку написано: “У всего Израиля есть удел в Будущем Мире”, (Санhедрин гл. 10 мишна 1) невозможно сбежать от Будущего мира, и поэтому еврей обязан пройти все страдания и искупления в этом мире и в мире душ, и всевозможные воплощения, до тех пор пока он не будет соответствовать своему назначению, обязанности вечной жизни. (И об этом пишет рав Кук в “Олот hа-Реая” 2, 156).
В связи с этим понятно, почему большая часть душ, приходящих в мир, выбирают родиться как неевреи, а не как евреи.
А разве мы выбираем, кем нам быть? Да, это
действительно так! Комментатор Раши объясняет Талмуд (Трактат Рош hа-Шана, 15а) и пишет: “Все что было сотворено, было сотворено с согласия сотворенного”. Нас спросили, хотим ли мы быть сотворенными, и мы ответили: да. Этап, после которого уже невозможно изменить свой выбор, наступает довольно поздно. Он называется “формирование” (йецира), и это происходит через сорок дней после зачатия плода (Санhедрин 90 б). Именно про этот этап сказано в Мишне “Поучение отцов” (4:22): “Не по своей воле ты сформирован”. Наш предварительный выбор стать тем чем мы являемся, называется в учении рава Кука “Выбор спрятанный в глубинах бытия” (Письма 183, “Олат Реая” II, 157)
Тем не менее, следует прояснить, почему небольшое число душ все же выбрали прийти в мир, как евреи. Они сделали этот выбор, так как – это души идеалисты, те, которые хотят работать только ради Всевышнего. Как сказано в Псалме (115:1-2): “Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему придай славу […]. Почему спрашивать народам: “Где Бог их!?” А если спросишь, стоит ли быть идеалистом, – то ответим, что идеалисты не спрашивают, стоит или не стоит.

На этой неделе есть расхождение между обычаями разных общин в отношении hафтары – главы из пророков, которую мы читаем в синагоге после чтения Торы. В ашкеназских общинах читают главу из пророка Ошеа “И убежал Яков..” (12:13- 14:10), а сефарды и йеменцы читают начиная со стиха 11:7 –”А народ Мой сомневается…” и в точности до того места, с которого начинается ашкеназское чтение. Йеменцы добавляют к этому еще два стиха из ашкеназского чтения: (12:13-14). Есть некоторые сефардские общины, которые продолжают читать до стиха 13:5 – “Я познал тебя в пустыне, в земле выжженной”.
Нам хотелось бы разобраться в сущности слов из пророка, основываясь на стихах общих для разных общин. Там, где проходит граница между этими текстами, есть два похожих стиха. Один стих: “А Я, Господь Бог твой (еще со времен) земли Египетской, опять поселю тебя в шатрах, как во дни тех времен” (12:10). И второй: “Ведь Я – Господь Бог твой со времен земли Египетской, и Бога, кроме Меня, не знать тебе, и нет спасителя, кроме Меня” (13:4).
Эти два стиха повторят то, что сказано в первом речении на Горе Синай: “Я Господь, Бог твой”, но не цитируют продолжение этого стиха, где сказано: “который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства”. И таким образом обнаруживается, что помимо обязанности принят Власть Бога поскольку Он вывел нас из Египта (как это пишет комментарий Раши на Исход 20:2 – “То, что Я вывел вас, стоит того, чтобы вы Мне покорялись”) – есть принадлежность народа Израиля Всевышнему еще до того как Бог сделал что-то хорошее народу. Эту принадлежность наши мудрецы называют словом сегула (избранность, особенность). И это то, что просыпается в эпохи Избавления, как об этом сказано в молитве Амида: “И посылающий избавителя сыновьям сыновей ради Имени Своего”. Об этом пишет рав Кук (Игрот Реая стр. 181-187). Сегула не отрицает права, полученного за заслуги, – но она сама есть наше более базовое право состоящее в нашем происхождении от Праотцев. Знание, что “Я – Господь Бог твой” – освобождает народ Израиля от любого рабства, так как “раб Бога – это единственный, кто свободен” (р.Иеhуда hа-Леви).
Из свободы происходящей от свойства “сгула” вытекают две задачи: Тора и политика. Финансовая независимость, которая реализовалась в то время, когда Израиль жил в шатрах вокруг Скинии Завета, и ел хлеб с неба, позволила принятие Торы, в качестве постоянного занятия народа. И об этом говорит первый из процитированных выше стихов. Государственная независимость возможна для Израиля в силу того, что мы не верим ни в какую другую власть, кроме власти Творца. И об этом говорится во втором стихе. И невозможно быть верным Богу Израиля, если не выполнить обе эти задачи.
Возможно, что единство Торы и политики было показано намеком в видении лестницы Якова, описанном в недельной главе. И это то, что открывается Якову как раз тогда, когда он уходит в изгнание: что есть возможность соединить землю и Небо. Тора без государственной независимости, без политического аспекта, становится нерелевантной для исправления мира. Политическое измерение приводит народ Израиля к реализации его исторической задачи. А именно, раскрыть миру, что нет нужды ни в каких посредниках для того, чтобы встретится с Творцом.
И в этом они могут следовать за народом ставшим свободным.